Вальс втроем - стр. 10
Лауру свою молодой недоделанный Птрарка рисовал исключительно обнаженной или в тонюсеньких просвечивающих пеньюарчиках, поэтому стесняться перед ним полунагим видом было поздно. Этот сластолюбец до мельчайших подробностей изучил ее тело, фантазируя о том, как он будет им распоряжаться, когда прохиндейка Гилла, оживит акварельные наброски.
– И как это понимать? – только и смогла вдавить Лера, тыча ему в лицо наброски.
– Так, как я тебе уже объяснил, – совершенно спокойно сказал принц, видимо, давно привыкшей к мысли, что он будет полноправным владельцем оживленной игрушки.
Лера по-новому посмотрела на миловидного розовощекого парня. Ну, истинный Арфей, или эльф, или еще невесть кто из самых светлых и добрых сказок. А улыбается как искренне, как невинно и нежно. И не скажешь, что маньячина. А ведь напридумывал себе феечек. Ведьму подрядил. Из другого мира девушку вытащил, всю жизнь ей с ног на голову перевернув, и теперь права на нее заявляет.
Хотя что с принцев взять? Привык, небось, получать все желаемое и пресытился. Невозможностей захотелось. Несбыточностей. Да чтобы непременно исполнились.
И тут Лера поняла, что никакая это не сновидческая ерундистика, а самое настоящее пападалово! Попадалово в другой мир, где она никто и звать ее никак. Впрочем, нет, ни никто, она пленница! Пленница этого сладкоголосого лавандового мальчика в бархатных штанах, забрызганных белым. И как только Лера осознала это, такая злость ее одолела, что она, не помня себя, схватила с кровати принца подушку и кинулась на него с криками.
– Ах ты, монаршая сволочь! Извращенец недоделанный! Живую игрушку захотелось?! Надоело заниматься самолюбием?! Интриган! Колдун чертов! – заходилась она, лупя принца по голове и вообще куда придется.
Эльстан, надо отдать ему должное, не сопротивлялся, стойко сносил побои, будто чувствовал хоть немного угрызений совести. Он только прикрывал руками лицо и что-то бормотал то ли в оправдание своей сказочной выходки, то ли в упрек невоспитанной нимфы.
Когда Лера выдохлась и без сил упала в кресло, бросив в Эльстана распотрошенную подушку, она, наконец, услышала всхлип. Его Высочество сидел на полу в ворохе белоснежных перьев и не мужественно лил слезы. Нет, он не рыдал, влага из его глаз стекала тонкими поблескивающими струйками, задерживаясь на облепивших его щеки перьях.
Он смотрел на нее прямым, но убийственно-несчастным взглядом. Лера даже не предполагала, что вот так можно было смотреть в глаза девушки. Что вот так открыто можно было выставить напоказ свою боль и отчаяние. Но Эльстан делал это не таясь. Он взирал на предмет своего сумасшедшего вожделения, содрогаясь в немом рыдании, и буквально расстреливал ее своими удивительными глазами.