Вальс на свободу - стр. 24
- Я сказал, зайди в дом! – грозно выдохнул приказ Борис.
Наташа осталась неподвижно стоять на месте. Мужчина, выругавшись, схватил её за предплечье и повёл к двери сам, с гневом, рывками, выравнивая, когда она едва не падала, спотыкаясь на ступеньках крыльца.
- Людмила! – разнеслось по дому, едва они вошли, рычание Бориса, хотя в имени старшей экономки не было ни одной рычащей буквы.
Женщина появилась мгновенно, низко пригибая голову.
- Да, Борис Александрович.
- Что здесь произошло? Почему Наташа в таком состоянии?
Его гнев, казалось, причинял экономке настоящую физическую боль, потому, что она странно кривилась, отвечая шёпотом, через силу.
- Пришла Ваша жена, Борис Александрович.
- Что?!
- Елена Николаевна не хотела ничего плохого! Она только пыталась познакомиться и поговорить. Она не обижала Наталью Викторовну. Просто хотела попросить быть поласковее с Вами, - торопливое испуганное бормотание женщины медленно затихало к концу фразы.
- Что она ей сделала? - Борис был в ярости, будто и не слышал последних слов экономки.
***
За последние полгода Елена не раз мечтала о том, как сейчас в её жизни всё было бы, если бы Борис не встретил ЕЁ, свою пару. Со специально оставленной нараспашку дверью, она сидела в кабинете, на диване, и слышала каждое слово, что произносилось в гостиной.
«Как же он рычит из-за этой человеческой суки, будь она проклята!» - женщина сжала кулаки, сминая платье на коленях.
Не смотря на удушающую ревность, женщине было страшно. Прислушиваясь к звукам в гостиной, она томительно ожидала неминуемой расплаты за своё появление здесь, и невольно вспоминала, как перед Новым Годом её просто вышвырнули из собственного дома, где каждый клочок ткани, каждая деревяшка были заботливо подобраны её руками. Елена тронула пальцами прохладную кожаную обивку. Сколько часов она спорила с дизайнером из-за этого, как он считал, слишком громоздкого, дивана для кабинета?
Женщина тяжело вздохнула. Она за пять месяцев так и не смогла привыкнуть жить в их с Борисом городской квартире, где теперь обитала.
Сначала, Елена всё не могла поверить в случившееся. Смотрела на гору своих, упакованных при перевозке, вещей в городской квартире, и ждала, не разбирала. Казалось, вот сейчас Борис одумается, очнётся от чар молоденькой сучки, подобранной где-то на дороге, и всё вернётся, как было.
Но дни складывались в недели, а недели в месяцы, а ничего не происходило. Елене приходилось вынимать, то одну нужную вещь, то другую. Потом доставать весь летний гардероб. Она постепенно привыкала к новому положению. Борис бывал у неё не чаще одного, двух раз в неделю. И то, только, если ему было удобнее по каким-то причинам переночевать в городе, или его ненаглядную малышку нельзя было трахать из-за женских дней, или, чтобы взять Елену на деловой ужин, где полагалось быть с жёнами. При появлении Бориса жене перепадало немного ласки, жалкие крохи с барского стола подобранной на дороге стервы.