Валькина жизнь - стр. 23
Вспомнив о Пашке, Валя мысленно спотыкается. Есть ли у нее этот самый парень? Не пишет ведь ничего. Наверное, забыл. Был бы он настойчив, как Натан Ефимович, может, она и не поехала бы ни в какой Мурманск. Впрочем, Валя тут же себя одергивает: равнодушие Пашки не повод для Натана Ефимовича расставлять свои сети. Она ему скажет, все скажет – жестко и однозначно. В понедельник утром.
Но все выходит не так. Натан Ефимович неожиданно появляется в главке в пятницу вечером. Очевидно, прямо с поезда. Валя рассортировывает бумаги. Уже шестой час. Но августовское солнце ярко светит в огромное окно приемной. Увидев Натана Ефимовича, Валя вздрагивает и съеживается. Она не готова проявить свою жесткость прямо сейчас, на три дня раньше предполагаемой даты.
Впрочем, Натан Ефимович тоже выглядит смущенным. Он молча ставит в вазу на подоконнике огромный букет каких-то желтых цветов.
– Я воды наберу, – бормочет Валя машинально. – В сухой завянут за выходные.
– Это тебе, – сообщает Натан Ефимович. – Домой заберешь.
– Добавлю к стоимости туфель, – брякает Валя, чувствуя, что получилось как-то грубо.
Но Натан Ефимович обходится без своих обычных подтруниваний. Он молча смотрит на нее и лишь иронично качает головой. Валя нарочито зарывается в разложенные на столе бумаги. Молчание затягивается, и скоро она чувствует, как щеки ее начинают гореть. Нужно что-то сделать, чтобы снять почти физически ощущаемое в комнате напряжение. Валя уже собирается начать заготовленный, хотя и не доработанный еще до конца строгий разговор о переводе на стройку, когда Натан Ефимович ее опережает.
– Предлагаю сходить завтра в ресторан, – произносит он. – Для примирения.
Валя вскидывает на него измученный взгляд. Да что же это такое? Он снова сбил ее с толку! Теперь ее заявление о переводе будет выглядеть нелепо и по-детски. Снова женские капризы, скажет он. И будет прав. Сто раз прав. Она не может вести себя с ним достойно. Необходимо это признать.
– Я зайду завтра в шесть, – говорит Натан Ефимович.
– Но, – начинает Валя.
– В шесть, – повторяет Натан Ефимович и добавляет после секундной паузы: – Номер твоей комнаты я помню: сам выписывал ордер на заселение.
Затем он несколько поспешно, как кажется Вале, выходит из приемной в коридор.
– А как же иначе? Чего я хотела? – со злобой к самой себе думает Валя, ворочаясь ночью в кровати. – Я всего полтора месяца здесь работаю и уже получаю больше, чем на стройке. И комнату мне выделили. За красивые глаза, что ли? Вернее, да, за них как раз и выделили. Наверное. Даже наверняка. А вовсе не потому, что я ценный специалист, которому песок месить на объекте не позволят. Тут совсем другая причина. Как они там сказали: «Натан на нее глаз положил»? Теперь надо расплачиваться. Впрочем, не это главное. А что? А то, что, допустим, перейду я сейчас на эту самую стройку. И что дальше? Кому я сделаю хуже, кроме себя? Девчонкам из планового? Они-то как раз будут рады. Они только этого и ждут. А что касается разговоров и гнусных намеков, то их только прибавится. Про то, что было и про то, чего не было. Впрочем, и это, конечно, не главное. Не в пику же завистницам-плановичкам начинать крутить роман? Бред какой-то. А что же главное?