Валентина - стр. 2
Про войну в то лето Валя совсем не думала, да и не слышала ничего от взрослых. Лишь когда приносили письма с фронта, у мамы начинали блестеть глаза, а Наташка радостно танцевала и целовала младших.
– Папа еще жив, – говорила она им. Но смысла этих слов дети в свои четыре и не полных три года не понимали.
Наступил сезон сбора урожая, Наташка не пошла в школу. Дети сначала очень обрадовались, что сестра будет наконец-то с ними, как и раньше на целый день, но оказалось напрасно. Наташа с утра до ночи пропадала вместе с бабушкой на их огороде. Женщины пытались запастись едой на зиму, сил и рабочих рук им не хватало привлекали детей. Иногда Наташа просила малышей тоже помочь: собрать яйца у кур, выдернуть морковку с грядки, собрать ягоды в лукошко. То, что было им под силу Валя и Женя с усердием делали, конечно, как любые дети, превращая это занятие в игру. В конце осени маме стало плохо прямо на работе. Она еле дошла до дома, истекая кровью. Дети очень испугались при виде матери в таком состоянии.
– Наташа, что стоишь? Беги на тот конец деревни звонить к врачу, – приказала бабка. И девочка умчалась.
Маму увезли в город. Ее не было долго. Детям казалось, что она уже не вернется. Женька все время плакал и не мог уснуть. Валя пыталась успокоить его и, ложилась рядом, пела песни и рассказывала папины сказки, которые помнила наизусть.
– Мама, – говорил в полудреме малыш. – Мама.
– Не плачь, Жека, я буду тебе пока мамой, – говорила Валя.
Наташа, уставшая от работы по дому, вырубалась раньше всех и не слышала истерик младшего брата.
Заболел Жека. То ли от тоски по маме, то ли от простуды – никто так и не понял. Валя не отходила от него ни на шаг. Девочка обожала младшего братика и заботилась как могла четырех с половиной летняя малышка. Клала грелку, давала попить, укрывала одеялом. Но Жене становилось только хуже. Он только дремал, плакал и сквозь сон звал маму. Наташа часто после работ по дому сидела рядом с ним и плакала.
– Ну вот и тебя не уберегли. Что же скажет папа, когда вернется?
Женя умер осенью 1941 года на руках у матери. Эта была первая в жизни Вали потеря близкого человека. Мать вернулась из больницы ужасно исхудавшей, бледной и сразу кинулась лечить малыша. Но было уже поздно, недуг его не отпустил. Валя никогда не забудет то холодное морозное утро, когда она встала рано, чтобы принести братику попить, укрыть его своим одеялом, и не обнаружила его в кровати. Она искала его, не понимая, где он спрятался. В надежде, что Жеке стало легче, и он решил поиграть с ней в прятки. А потом увидела на печке бледную заплаканную мать с безжизненным свертком в руках. Она не сразу поняла, что это был Женя. Лишь спустя пару минут Наташа объяснила ей, что Женя умер. И она больше никогда не сможет поиграть с братиком, никогда не сможет позаботиться о нем, обнять. Валя плакала навзрыд. И когда Наташа ей объяснила смысл слова смерть, и когда она увидела бездыханное тельце братика, и когда тетка с бабкой копали маленькую могилку на их сельском кладбище и клали его в землю. Мама была не в состоянии даже его похоронить. Потом все боялись за маму. Наташа шептала молитву богу, и Валя явно слышала, что она просила, чтобы бог не забирал маму. Валя повзрослела после перенесенных событий этого года и тоже попросила Наташу научить ее молиться. И они вместе с бабушкой стали втроем по вечерам около иконы стоять на коленях и читать «Отче наш», а потом девочки со слезами на глазах молили бога о здоровье матери. Так прошла осень 1941 года. Наступила суровая зима.