Валентин Фалин глазами жены и друзей - стр. 28
В самом начале нашего романа Валентин задумал заказать мой портрет. Но надо знать моего избранника! Это ни в коем случае не могла быть абстрактно-современная живопись. Лучше всего, если бы художник выполнил портрет в манере старых мастеров. Долго он не мог остановить свой выбор. Вот показалось, что нашел наконец. Модный мастер, ему позировали артисты, члены Политбюро, видные зарубежные гости. Выразительно получались дети и старики. Посетили его мастерскую, придирчиво изучаем развешанные по стенам картины. Красивые лица смотрели на нас одинаково ничего не говорящими глазами. А ведь глаза, как известно, – зеркало души. Нет, муж не решился связать с ним исполнение своего замысла.
В 1984 году момент настал. За пару тысяч рублей другой мастер взялся исполнить заказ. О портрете можно спорить. Одним он нравится, другим не очень. Большинство, однако, согласно в том, что живопись передает мысль и чувство.
Оказывается, мой муж меня ревнует! Желая его раззадорить, я как-то сказала, что художник за мной настойчиво ухаживает. Валентин изо всех сил старался не подать виду, что переживает. Ведь он всегда говорил, что, когда нет причины, ревновать глупо, а когда есть – поздно. Милый. Он не обронил ни одного недостойного слова. Такая ревность меня вполне устраивала. Я торжествовала.
Переход Валентина в агентство имел для меня некоторые последствия: мне надо было подыскивать себе другую работу. Жаль. В АПН у меня наладились добрые отношения со многими, появились и настоящие друзья. Предстояло привыкать к новой обстановке, что всегда непросто. Но уходить необходимо: я явно мешала мужу. Через меня пытались довести что-либо до его сведения, так или иначе я вынуждена была сообщать ему некоторые детали. Словом, я снова оказалась в библиотеке, как в семнадцать лет, когда начинала работать. Правда, на этот раз она обслуживала Совет министров СССР.
В нашем окружении появляются новые лица. Такие, как Г.В. Писаревский, политобозреватель, экономист-практик, хорошо знающий крестьянскую душу и нужды (Г.В. Писаревский скончался. – Примеч. авт.). В маленьком районе, где он родился, Г. Писаревский сделал для простого человека больше, чем теоретики со всеми их мудреными теориями (ни в коем случае не хочу оскорбить ученых мужей). К сожалению, его опыт не очень-то находит последователей.
С Г.В. Писаревским
Андрей Золотов, ученик профессора Генриха Нейгауза. Крупный искусствовед. Его компетентному мнению всегда можно доверять. А. Золотов пришел на работу к Фалину и ушел вскоре после его ухода из АПН. Андрей Андреевич оживил культурную жизнь агентства. Благодаря его личным контактам удалось организовать цикл концертов с участием артистов Большого театра, молодых талантливых музыкантов. «Виртуозы Москвы» под управлением В. Спивакова охотно и регулярно выступали в здании АПН.