Валентайны. Девочка счастья и удачи - стр. 7

Повисает долгая тишина.

Мы слышим, что за дверью передвигают мебель, расстегивают и застегивают молнии, захлопывают зеркальце. Наконец раздается слабый голос:

– Да-да, думаю, все в порядке. Заходите, мои дорогие.

Мы толкаем дверь и оказываемся в огромном сьюте.

Вокруг все безупречно и однообразно, как в старом черно-белом фильме. Даже огромные букеты в вазах, которыми заставлены все поверхности, строго серебряного и белого цветов.

Мама лежит на кушетке, мастерски поставленной под луч солнечного света. На ней белая шелковая просторная пижама, и у нее идеальный макияж. Светлые волосы с платиновым оттенком аккуратно причесаны, глаза закрыты, и одна ладонь аккуратно прижата ко лбу. Я под впечатлением. Мама умеет себя эффектно подать.

– Боже, вы что, издеваетесь? – громко вздыхает Мерси.

– Мои дорогие! – Ее ресницы дрожат, серебристые глаза открываются и смотрят в потолок. – Как хорошо, что вы пришли. Я так по всем вам скучала! До самых костей, до самой глубины моего… ох…

Я сажусь на кушетку рядом с ней.

– Мамочка, – говорю я, пытаясь ее обнять, – мы тоже скучаем! Как ты? Ты уже ходила гулять в поле? Нужно сходить, ведь ты Телец, и прогулка – идеальная оздоровительная процедура для твоего душевного спокойствия.

– Правда? – спрашивает мама, поглаживая мою голову кончиками пальцев, и я отодвигаюсь подальше, чтобы дать ей больше места. Она с трудом встает на ноги.

– О боже.

Она тщательно разглаживает складки, которые появились на ее шелковой пижаме из-за моего напора, потом смотрит на меня.

– Хоуп, дорогая, – говорит она, немного хмурясь, – ты должна сидеть прямо. Иначе у тебя будет кривая спина, а в твоем возрасте это уже очень трудно исправить.

Я хватаюсь за этот знак внимания.

– Извини.

– Фейт. – Мама скользит по комнате и берет лицо Эффи в свои руки: – Любимая, ты пользуешься кремом, который я тебе дала? У тебя большие поры. Не забывай, что эти камеры с высоким разрешением увеличивают каждый недостаток.

– Да, каждый вечер, мам. Честное слово.

– Умница.

Теперь очередь Макса.

– Дорогой, как дела в Барбикане? Я понимаю, у привидения нет слов, но все-таки это важная роль. Я постаралась задействовать кое-какие связи, но, боюсь, в основном все зависит от твоих актерских качеств.

У брата начинает дергаться левый глаз.

– Все в порядке. В смысле, я умираю до того, как поднимается занавес. О чем еще можно мечтать?

Мама ничего ему не отвечает и поворачивается к Мерси.

– Эти кожаные брюки смотрятся на тебе потрясающе, дорогая. Но ты не думаешь, что четырнадцатый размер сядет лучше? Кажется, в двенадцатом тебе неудобно.