Валарион. Восхождение королевы - стр. 77

Серион появился снова, будто из неоткуда. Эльхена одна только осталась, отослав слуг и он бесшумно явился.

— Вы успокоились?

— Не знаю. Я не знаю, что думать, как жить с этим.

— Для вас действительно так важно, то что произошло? — немного помолчав, спросил все же монах.

— Важно! — не сдержавшись воскликнула Эльхена. Как объяснить свою позицию, чтобы ее поняли еще? — Это правила, которыми я жила и руководствовалась всю свою жизнь. Я следую им не просто потому, что так принято! Я чувствую, что они правильные!

— Я понимаю. Но и вы должны понять, что условия в которых жили вы и те что сейчас определяют вашу жизнь — изменились.

— Это ничего не меняет, — отмахнулась разочарованно женщина. — Головой я понимаю, что в таком… поведении есть свой, чисто практический смысл. В чем-то разумный. Но внутренне я этому сопротивляюсь. И некогда не смогу не чувствовать неприятие. Как бы не убеждали меня в правильности происходящего окружающие и даже я сама.

— Поверьте — они возникли не просто так…

— Я знаю это! — не дала договорить Эльхена, спеша высказаться сама. — Я же сказала — разумом я могу это понять. Но сердцем — нет! Как не убеждай вегетарианца, что мясо вкусное и полезное, он сможет даже его есть. Но не полюбит по-настоящему никогда. Подчинится внешним условиям, но не более. При первой же возможности вернувшись к привычному для него рациону. Тут тоже самое — поймите.

— Кто?... — не сдержался Серион от вопроса, но тут же поспешно добавил, не желая раздражать Эльхену лишний раз: — Неважно, я понял общий смысл.

Женщина удивленно вскинула брови. Это даже ненормально, как этот человек, которого она знала считанные дни, неожиданно близко к ней оказался. Она говорила с ним, совершенно не заботясь о том, что можно сказать, а что нет. Да и понятия которыми она оперировала были скорее “не местные”, но ее это совершенно не смущало и не останавливало. Она даже усмешку легкую себе позволила и более спокойно объяснила:

— Вегетарианцы это те, кто не есть мяса. Совсем.

— Почему? — немного по-детски, искренне слишком, удивился монах и снова смутился: — Простите.

— Расскажу как-нибудь потом, — сказала женщина и на лице ее опять проступила печаль.

— Вы еще не говорили с королем?

— Нет. Не хочу, хотя и понимаю, что надо прояснить ситуацию.

— А что для себя вы решили? — осторожно поинтересовался Серион.

— В свете произошедшего… — она бросила взгляд на монаха и уточнила: — Я имею в виду, то что я вспомнила, а не потом, — мужчина кивнул. — Так вот, мне думается, что нужно отправится искать Лизу самой.

— То есть как? — нахмурился монах.