Валарион. Восхождение королевы - стр. 113
Король несколько раз в день приходил в себя, но не надолго. Хотя лекари, говорили принцессе, в один голос, что это хороший знак и вскорости он пойдет на поправку, ей слабо верилось в это. Она прекрасно видела, что ее отец страдает и понимала — силы его действительно не бесконечны. На сколько ему хватит упрямства цепляться за жизнь?
Слова министра засели в ее голове. Поначалу, она отнеслась к ним, как к шутке, но потом поняла, что это предложение было вполне реальным. И относилось оно к ней. Как не смешно это прозвучит — она не считала себя еще достаточно взрослой, для того, чтобы думать о таких вещах. Возможно привыкнув ассоциировать себя больше с ребенком, благодаря отношению папочки. Он то видел в ней только драгоценное дитя.
А сама она… Слишком поглощенная бесконечной борьбой за выживание и находясь в совершенно неподходящих условиях для развития своей женской сущности, просто не думала никогда об этом. С кем ей было болтать о парнях? Обсуждать изменения, что происходят с ее телом? Откуда взяться было интересу к кому-либо, когда она не видела вокруг себя ни одного дружелюбного лица? К тому же это естественное созревание проходило у нее заметно позже, чем у местных девочек, которые уже в пятнадцать были вполне сформировавшимися женщинами молодыми, выходили замуж и рожали к шестнадцати первенца. Это было в порядке вещей. У Элоизы же женские недомогания впервые после пятнадцати уже начались.
Она стала ловить себя на том, что у нее появилась привычка рассматривать себя в зеркале. Не то, чтобы ей не нравилось, то что она видела. Точнее она не могла разобрать, красивая она или нет, никак не могла определиться. Разве только то, что из отражения на нее смотрела взрослая девушка, непонятно когда подменившая собой нескладного подростка, какой она была тогда… в самом начале. Эти подглядывания за самой собой ее смущали порядком.
Но на это у нее было немного времени, она была очень занята. Помимо того, что пыталась с нуля научится тому, чем всю жизнь занимался ее отец, вела расследование разбираясь с заговором. Дела государственные ей было кому помочь рассматривать, отлаженный королем Утоном механизм не давал сбоя, все работало четко, большинство дел и вопросов не требовали никакого вмешательства, только присмотра, так сказать. Другое дело, что для Элоизы большинство этих дел были в новинку и она вникала в устройство государства, как могла разбираясь в его механизмах.
Другое дело с заговором. Тут она могла приложить все силы и понимания произошедшего хватало, и последствия она прекрасно осознавала. Но вот что странно. То чего так опасался ее отец, отрезая все пути к отступлению для заговорщиков, когда согнал в толпу и правых и виноватых, и погнал пешком в столицу — не произошло.