Вакансия: жена. И ничего личного - стр. 36
Пускай не думает, что я растаю и сдамся тепленькая! Я уже растаяла и почти сдалась, но правду сказать напоследок обязана!
- А что есть?
- Блеф и буффонада.
Ему, наверное, показалось странным, что я в состоянии говорить такие сложные слова. Владислав поерзал под моей задницей, практически намекая, о чем я должна сейчас думать и о чем умолять. Но я закусила удила, и возбуждение только помогало в праведной злости.
- Даже так? А ты решила открыть мне глаза?
- Я решила работать, как положено, а не тратить ваши деньги на фигню. - Прокашлялась. Говорить было трудно. А Пальмовский, еще больше усложняя задачу, положил мне на плечо подбородок, не забыв задеть мочку губами.
- Охерительно пахнешь, Даша. Не то, что я, вонючка, правда же?
- Не отвлекайте. - Попыталась отнять у него мышку, снова вздрогнула от того, как соприкоснулись пальцы. Владислав позволил взять дело в свои руки, вроде бы, но тут же накрыл мою ладонь сверху своей. - Это - набор затрат, которые у вас и до этого были. Они жутко бестолковые. Никакой пользы, только показуха.
- Респект и уважуха. - Он хмыкнул и закрыл мой файл. Вот прямо моими пальцами нажал на крестик и все вырубил.
- Я еще не сказала ничего!
- А не надо. Я все понял.
Теперь он взялся меня разворачивать, перекидывая одну мою ногу поверх своих. Вышло с трудом - помешала длинная юбка, которая путалась и задерживала. Хорошо, что рвать подол не стал, просто задрал ее повыше.
Мои глаза смотрели прямо в его - темные, завораживающие. Если там раньше плясали бесенята, то сейчас они куда-то попрятались. На их месте осталась лишь темная, сладкая, опасная бездна.
- Теперь я уволена? - Стало безразлично, как потом сложится карьера. Так даже и проще: можно ничего не бояться и отдаться ему прямо на этом кресле. А дальше - будь что будет.
- Ну, зачем же? Кто мне еще глаза откроет на всякую фигню?
Пальцы Владислава с нажимом проехались по моим бедрам. По самой нежной коже на внутренней стороне, касаясь края чулок, опоясывая лаской… Закусила губу от волнения, глаза закатились сами собой. Это было слишком волнительно и остро, чтобы оставаться в сознании. Слишком похоже на тот, мой самый первый сон, грозивший вот-вот стать явью.
- Вам нельзя на работе никаких личных отношений. Я помню.
- Но сейчас готова нарушить это правило?
- Если нарушим, я сама напишу заявление.
Мы говорили о серьезных вещах, почти сомкнутыми друг с другом губами. Ходили по краю. Я готова была рискнуть и сорваться первой, но что-то еще останавливало.
- Не надо. Мы не будем ничего нарушать.
И как прикажете понимать человека, который только что готов был меня поиметь прямо на офисном кресле, а теперь пересаживает на диван и поправляет пиджак, словно ничего такого и не было? Правда, смотрит куда-то в сторону, словно меня здесь и нет вообще!