Вацлав Гавел. Жизнь в истории - стр. 7
1920-е и 1930-е годы – время колоссального образовательного рывка. Если первый в новейшей истории и единственный довоенный университет, где давалось образование на чешском, появился лишь в 80-х годах XIX века, то к 1937 году в стране их было шестнадцать. Уровень неграмотности к 1930 году упал до 4%, и это с учетом очень бедной и отсталой Подкарпатской Руси (территория, после Второй мировой войны присоединенная к Украинской ССР)12.
Еще в конце XIX – начале XX века Чехия стала одним из самых промышленно развитых регионов мира. Перед Первой мировой войной ВВП на душу населения в чешских землях был на 21% выше, чем в среднем по империи13; в Богемии и Моравии была сосредоточена половина промышленности Австро-Венгрии14.
Занимая лишь 22% территории Австро-Венгрии и представляя четверть населения империи, Чехословакия получила в свое распоряжение непропорционально большую часть имперской промышленности – во многих отраслях от 70 до 90%! Даже с учетом относительно аграрной Словакии и уж совсем аграрной Подкарпатской Руси Чехословакия входила в десятку самых индустриально развитых стран мира15.
Более пристальное рассмотрение статистики покажет, что даже с этим промышленным багажом экономика страны была не так уж эффективна. Например, некоторые подсчеты указывают, что по ВВП на душу населения Чехословакия уступала Бельгии или Дании почти вдвое16.
Одновременно стоит признать «управляемый» характер чехословацкой демократии. На протяжении большей части истории Первой республики законодательная власть концентрировалась в руках пятерки крупнейших партий. В 1933 году был принят закон, дающий президенту экономические полномочия в обход парламента во время великой депрессии. В парламенте существовал Постоянный комитет из 16 депутатов и 8 сенаторов, и он решал парламентские вопросы между сессиями.
Если верить коммунистическим источникам, которые приводит Йозеф Корбел (чешский дипломат и историк, отец Мадлен Олбрайт), то в столкновениях полиции с рабочими в первой половине 30-х годов было убито 29 человек, еще 101 человек был ранен17.
В оппозиционной прессе Эдварда Бенеша с сарказмом называли «дофином» – все понимали, что именно он унаследует президентское кресло после смерти или добровольной отставки Масарика, и в 1935 году именно так и произошло.
В стране существовал своеобразный культ личности Масарика. Американский историк чешского происхождения Ярослав Пеликан вспоминал, что в его семье фотография президента висела на стене рядом с христианскими образами. Университет в Брно переименовали в Масариковский еще при жизни главы государства.