В зеркалах воспоминаний - стр. 74
Сказки для Асара Эппеля
Асар Эппель был человек замечательный и открывался постепенно. Наше знакомство быстро переросло в дружбу. Его жена Регина, прелестная женщина, была балериной. Благодаря ей он часто ходил в Большой театр, где она преподавала, закончив сценическую карьеру. Но однажды с присущим ему чувством юмора признался, что больше шести слов ни в одной опере никогда понять не мог…
Как-то раз мы встретились в Пицунде, он был в Доме творчества литераторов, мы по соседству – в Доме творчества журналистов. Там произошел эпизод, который я вспоминал с некоторым чувством неловкости. Мы сидели на скамейке возле теннисного корта в Доме литераторов, а на корте знаменитый Юрий Трифонов играл с каким-то кавказским песенником в теннис. Партия была очень упорной, никто не хотел сдаваться, но в конце концов Трифонов очень эффектным ударом её выиграл. Все зааплодировали, и Асар, тоже аплодируя, прокомментировал:
– Как хорошо Трифонов играет в теннис… – И помолчав, добавил: – А прозу я лучше пишу.
Мне стало как-то неудобно. Потому что Асар писал прозу в стол. Никто ее не печатал. Выходили его переводы – он был великолепный переводчик, переводил польскую, итальянскую, английскую, американскую, немецкую, еврейскую поэзию и прозу. Этим зарабатывал на жизнь, и когда во времена перестройки вдруг вышла его первая книга «Травяная улица» – о жизни в Марьиной роще, быте маленьких дворов, мы поняли, какой это замечательный мастер, какой у него свой ни с чем не сравнимый язык…
Когда Асара спросили, не хотелось ли ему когда-нибудь написать автобиографическую вещь, он ответил: «А у меня нет биографии. Детство у меня препротивное. То, что я счел примечательным, использовано в рассказах. Я не лукавлю – у меня нет биографии, как у любого советского человека, если только он сам ее не создавал, не был авантюрен по натуре и не сидел по навету. А я по натуре не авантюрен и не сидел. Родился, закончил школу, поступил в институт, кое-как – с разного рода безалаберностями – проучился в институте, женился, семейная жизнь складывалась сложновато: мы жили в разных городах семь лет, семь лет строили кооперативный дом… Поступил в Союз писателей… Зарабатывал деньги журналистикой и переводами, хотя переводами занимался всерьез и до сих пор считаю переводное дело одним из самых интересных и сложных литературных занятий».
Я помню, что в журнале «Иностранная литература» в переводе Асара Эппеля вышло несколько произведений папы Иоанна Павла II, которые были написаны ещё в его бытность в Польше под именем Кароля Юзефа Войтылы: несколько очень интересных сонетов и пьеса под названием «Лавка ювелира». Войтыла любил театр, знал театр, сам выступал на сцене. После публикации в «Иностранной литературе» вышло отдельное издание этой пьесы. В один из приездов Асара в Италию мне удалось организовать ему встречу с Иоанном Павлом II: перед очередной всеобщей аудиенцией в соборе святого Петра я представил Аса-ра папе. Гость подарил Его Святейшеству свою книжку и взял у него автограф на своем экземпляре. Мы оба были счастливы.