В высших сферах - стр. 53
Тем не менее Милли медлила, помня о принятом решении. Но теперь… она заколебалась: ведь может получиться большой перерыв… Стараясь выиграть время, она сказала:
– Разумно ли это? У операторов ведь есть уши.
– В таком случае нечего давать им пищу, – отрезал Ричардсон. – Так в семь?
– Хорошо, – наконец произнесла Милли и положила трубку. Закончив разговор по телефону, она по привычке надела серьги.
Минуту-другую она не отходила от стола, держа руку на телефоне, словно сохраняя связующую нить. Затем подошла задумчиво к высокому арочному окну, выходившему во двор перед зданиями парламента.
Небо потемнело, и пошел снег. Теперь столицу уже накрывало толстое белое одеяло. Из окна Милли виден был центр: башня Мира, высокая и стройная на фоне свинцового неба, возвышающаяся точно пусковая башня над палатой общин и сенатом; квадратные готические башенки Западного блока, а за ним – здание Конфедерации, вздымающееся огромным горбом словно мрачная крепость; колонны клуба «Ридо», стоящего бок о бок с белокаменным зданием американского посольства, а перед всем этим – Веллингтон-стрит, по обыкновению, с заторами в движении. Порой пейзаж выглядел суровым и серым, что, как думала иногда Милли, характерно для климата и природы Канады. А сейчас, в зимнем одеянии, угловатость и жесткость линий сглаживались. Прогноз погоды был правильный, подумала Милли. Оттаву ждет снежная зима.
Серьги снова причиняли ей боль. И она вторично их сняла.
Джеймс Хоуден с серьезным видом вошел в высокий, с бежевым ковром зал Тайного совета. Остальные члены совета – Каустон, Лексингтон, Несбитсон, Перро и Мартенинг – уже расселись ближе к концу большого овального стола, окруженного двадцатью четырьмя стульями из резного дуба с красными кожаными сиденьями, на которых было принято большинство решений, повлиявших на историю Канады с тех пор, как она вошла в состав Конфедерации. В стороне, за гораздо меньшим столом, появился стенографист – маленький скромный мужчина в пенсне, с открытым блокнотом и упаковкой заточенных карандашей.
При появлении премьер-министра пятеро сидевших в зале встали, но Хоуден жестом усадил их обратно и прошел к похожему на трон креслу с высокой спинкой, стоявшему во главе стола.
– Курите, если хотите, – сказал он.
Затем, отодвинув кресло, с минуту молча постоял. И наконец заговорил деловитым тоном:
– Я велел провести наше совещание в этом зале, джентльмены, с единственной целью: чтобы напомнить вам, что все вы, становясь тайными советниками, дали клятву хранить тайну. То, о чем мы будем здесь говорить, – сугубо секретно и должно оставаться таким до определенного момента даже при разговорах с нашими ближайшими коллегами. – Джеймс Хоуден помолчал и взглянул на официального секретаря. – Я полагаю, лучше нам обойтись без стенограммы.