В высших сферах - стр. 45

Опустившись на качалку, Милли сняла с него трубку. Звонил Джеймс Хоуден.

– С добрым утром, Милли, – послышался бодрый голос премьер-министра. – Я хотел бы созвать Комитет по обороне в одиннадцать часов. – Он ни слова не сказал по поводу того, что звонит так рано, да Милли и не ожидала этого. Она давно привыкла к тому, что ее начальник рано встает.

– В одиннадцать сегодня утром? – Свободной рукой Милли запахнула халат. В квартире было холодно, так как она оставила вчера вечером приоткрытым окно.

– Совершенно верно, – сказал Хоуден.

– Люди будут жаловаться, – заметила Милли. – Ведь сегодня канун Рождества.

– Я не забыл. Но дело слишком важное, чтобы его откладывать.

Положив трубку, она взглянула на маленькие кожаные часики для путешествия, которые стояли рядом с телефоном, и, как ее ни тянуло лечь в постель, удержалась от соблазна. Она закрыла окно и, пройдя в крошечную кухоньку, заварила кофе. Затем, вернувшись в гостиную, включила портативное радио. Кофе забулькал, когда в 6.30 в «Новостях» по радио передали официальное сообщение премьер-министра о предстоящих переговорах в Вашингтоне.

А через полчаса, все еще в пижаме, но на этот раз в старых мокасинах, Милли начала обзванивать пятерых членов комитета.

Первым был министр по внешним сношениям. Артур Лексингтон весело заметил:

– Конечно, буду, Милли. Я весь вечер заседал – какая разница, одним заседанием больше или меньше? Кстати, вы слышали сообщение?

– Да, – сказала Милли, – оно только что прозвучало по радио.

– Предстоит приятная поездка в Вашингтон?

– Все, что я вижу в этих поездках, – сказала Милли, – это клавиши моей печатной машинки.

– Надо вам как-нибудь поехать со мной, – сказал Лексингтон. – Мне вообще не нужна пишущая машинка. Все свои речи я пишу на обороте сигаретных пачек.

– Звучат они куда лучше многих, которые написаны как положено, – сказала Милли.

– Это потому, что я никогда не волнуюсь. – И министр по внешним сношениям хмыкнул. – Начать с того, что я убежден: как бы я ни выразил свои мысли, ситуация хуже не станет.

Милли рассмеялась.

– А теперь мне надо идти, – сказал Лексингтон, – в нашем доме сегодня великое событие – я завтракаю с детьми. Они хотят посмотреть, насколько я изменился с тех пор, как они меня в последний раз видели дома.

Милли улыбнулась, представив себе, что это будет за завтрак сегодня утром в доме Лексингтона. Скорее всего близкий к бедламу. Сьюзен Лексингтон, которая была секретарем своего мужа много лет назад, славилась своим неумением хозяйничать, но семья, когда министр был дома в Оттаве, казалась очень сплоченной. Подумав о Сьюзен Лексингтон, Милли вспомнила кое-что, сказанное ей однажды: разные секретарши живут по-разному – одни спят с начальником и выходят за него замуж, а другие стареют и изводят себя. «До сих пор, – подумала она, – у меня все иначе. Я не постарела, но и не вышла замуж».