В вихре искушений - стр. 2
– Клево! – хохотнув, сказал он своему другу. – Надо было взять с собой Уэйда.
Холли не знала, что и сказать. Что значит это «клево»?
– Ладно! – Она хлопнула ладонью по стойке. – Желаю всем приятного вечера. Будете уходить – заприте дверь.
Она повернулась и сделала всего несколько шагов, когда услышала за спиной низкий голос:
– Куда спешишь, Куколка?
Холли замерла. Сердце затанцевало у нее в груди.
Этот голос, глубокий и хриплый. Только один человек называл ее Куколкой. Но этого не может быть. Или может? Холли обернулась и, затаив дыхание, посмотрела на высокого, широкоплечего мужчину в низко надвинутой на лоб ковбойской шляпе. В одну секунду последние двенадцать лет испарились, и Холли снова смотрела в глаза лучшего друга.
Она должна была узнать его, даже не видя лица. По его манере стоять, расставив ноги и откинув плечи назад, большие руки лежат на бедрах в постоянной готовности дать отпор.
У него было красивое лицо с крупными чертами. Высокие скулы и римский нос придавали ему нечто аристократическое, пока нос не переломали на футбольных тренировках. Широкий подбородок украшала ямочка, когда-то сводившая с ума всех девчонок в округе. Полные губы открывали в улыбке ряд крепких белых зубов. Холли помнила, как ждала этой улыбки. Как надеялась на нее. Светло-голубые глаза были такого яркого оттенка, что Холли всегда казалось, будто что-то подсвечивает их изнутри. Но она помнила, что их взгляд может быть пугающим, как незнакомец, возникший на вашем пути безлунной ночью, гипнотизирующим, как кобра, возбуждающим, как ласка, или искриться юмором, как сейчас. Ей все время было интересно, замечает ли он вообще, как люди оборачиваются на него на улице, или уже так привык к этому, что просто не обращает внимания?
На нем были камуфляжные военные брюки и светло-коричневая футболка, обтягивавшая бицепсы и рельефные мышцы груди. На загорелом запястье были большие часы, циферблат которых больше напоминал приборную доску.
Перед ней стоял воин.
Спецназ ВМС США.
Чэнс Мастерс вернулся домой.
– Чэнс, – прошептала Холли.
Она протянула руку, желая дотронуться до него и убедиться, что он действительно здесь. Чэнс поймал ее маленькую ладонь и положил себе на грудь. Сквозь тонкий трикотаж Холли ощущала его мерное сердцебиение.
Она почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза, и быстро заморгала, стараясь это скрыть. Он был ее лучшим другом, ее первой любовью. И стал ее первым горем, когда записался в армию.
Хотя его отъезд заметил весь город. Некоторые, в основном девушки, были разочарованы, другие, в первую очередь их родители, вздохнули с облегчением. Ее брат как-то сказал, что мечтал бы получить пять центов за каждую девушку, которую отшил Чэнс Мастерс.