В твою любовь. Рискуя всем - стр. 25
Уиллсон тихим шагом подошёл ко входу, а Крис, чертыхаясь, быстрыми движениями сгреб бумагу со стола и засунул за пазуху. Стук повторился, но теперь уже сопровождаемый негромким шипением:
– Сэр! Откройте, это Рэнделл!
Капитан вздрогнул, явно не ожидая прихода своего помощника, который поставлял крупицы ценной информации. Тот, как правило, ловил его где-то на полигоне. Уиллсон, на всякий случай, осторожно заглянул в глазок. Убедившись, что это действительно его боец, и в коридоре больше никого нет, он открыл дверь, впуская гостя.
Я так и застыл каменной статуей у проёма, переводя взгляд с озадаченного Криса на капитана. Рэнделл буквально ввалился в комнату, тяжело дыша – очевидно, бежал к нам, чтобы сообщить что-то важное. Уиллсон ещё раз осмотрел коридор и после закрыл дверь на замок, оборачиваясь к бойцу.
– Что случилось? – тут же спросил он, увидев состояние нашего информатора.
Ни я, ни Крис не сдвинулись с места, внимательно наблюдая за разворачивающейся картиной.
– Трибунал… И суд… – сквозь сбитое дыхание еле проговорил Рэнделл, держась за бок: – Они назначены на завтрашнее утро… Раннее утро… Это решилось буквально тридцать минут назад…
Я словно со стороны услышал, как с моих губ сорвался отрывистый выдох.
Блять.
С учётом того, что сейчас было около одиннадцати вечера…
У нас совсем не осталось времени.
– Крайне херово, – наконец, выдал молчавший до этого Крис и послал мне многозначительный взгляд.
Я лишь обречённо прикрыл веки, чувствуя засасывающую тревогу в области груди. Уиллсон, в задумчивости опустив плечи, подошёл к Рэнделлу и серьёзно спросил:
– Они что-нибудь поменяли? Локации, например? Или количество людей в охране?
– Нет, сэр…
– Хоть это радует, – капитан почесал висок и кивнул своему бойцу: – Спасибо, Рэнделл. Свободен.
Он напоследок обозначил конкретное время, вытянулся по струнке, отсалютовал и поспешил покинуть квартиру, восстановив дыхание.
В комнате воцарилась мёртвая тишина. Минуту-другую каждый из нас пребывал в собственных мыслях, но затем, как по единой негласной команде, мы вновь сели за стол.
Ни о каком отдыхе и речи быть не могло. Предстояла долгая и тяжёлая ночь.
Последняя ночь перед сложнейшим процессом освобождения близких, который мог обернуться одной из самых невыполнимых операций в моей жизни.
***
Утро дня суда и трибунала
Я скептически оглядел своё отражение в зеркале, подтягивая выше воротник формы с шевронами патрулирующего, которую добыл Уиллсон. Шеврон командора прицепил на футболке, спрятав под курткой. Не знаю, откуда Крис умудрился найти и достать на полигоне женскую косметику, но она пригодилась – шрамы на брови могли меня выдать. Поэтому пришлось замазать их каким-то бежевым кремом.