В твоих сильных руках - стр. 28
– Вот что я тебе скажу, – сказал он бархатным голосом. – Если у меня когда-нибудь появится шанс съесть тебя, обещаю – тебе понравится.
По телу Мэдди побежали мурашки. И не только. Но все эти реакции она оставила при себе, поскольку они как раз подъехали к коттеджу, в окнах которого горел свет.
– Как ты узнал, что надо ехать сюда?
– Я бывал здесь в детстве. Однажды вместе с Фордом и Сойером мы обмотали весь дом туалетной бумагой.
Ее не удивило, что юность Джекса была бурной. Кажется, у него вообще все было бурным.
– Правда?
– Ну да. И когда отец Сойера обнаружил это, уж он выбил из нас дурь. А затем передал в руки твоему дедушке. А тот, вместо того чтобы повторно надрать нам зад, заставил отмывать стены и заново покрасить весь отель. Отличный был парень. – Он бросил взгляд на коттедж, и Мэдди проследила за его взглядом. Он взглянул на окна – Хлоя и Тара обе смотрели на них.
– Твои сестры не кажутся особо счастливыми, – заметил он.
– Да, у меня есть способность делать людей несчастными.
Его мозолистая рука коснулась ее спины. Мэдди вздрогнула – она смотрела в окно джипа и никак не ожидала прикосновения. И тогда он очень нежно погладил ее по шее – Мэдди затопило приятное тепло.
– Не знаю, – очень тихо прошептал он. – Меня ты за этот вечер точно несколько раз сделала несчастным. – Он провел большим пальцем по ее затылку.
Один из них – даже неясно, кто именно, – подался вперед, и вот уже ее руки оказались на его груди, а его руки потянулись к ней, притягивая все ближе – насколько позволяла консоль между ними.
– Мои сестры…
– Они не увидят, что происходит в джипе. – Он коснулся ее губами, и снова этих легких, мимолетных поцелуев ей было мало, слишком мало… Но услышав тихий стон и поняв, что стонет она сама, Мэдди отпрянула от Джекса.
– Да, – сказал Джекс, пристально глядя на нее. – Вот таким мне твое лицо нравится больше.
– Ты о чем?
– Сейчас на нем отражается желание. Страсть. А не страх.
Примерно секунду она переваривала услышанное. А переварив, отвернулась, чтобы открыть дверь и выйти из машины, но он мягко притянул ее к себе и снова поцеловал – на сей раз поцелуй был горячим и глубоким. Мэдди плотно сомкнула веки, отдаваясь этой ласке, ему и тем ощущениям, которые он в ней пробуждал. Он так здорово целовался, был таким вкусным, и его прикосновение, его запах, жар его тела – все вместе производило такой эффект, что Мэдди никак не могла отказать себе в этом наслаждении. Ей это просто необходимо! Она заслужила! И, позволив себе толику удовольствия, она стала гладить его тело – каждую часть, до которой могла дотянуться, впитывая, как губка, поощрительные стоны, срывавшиеся с его губ.