В твоей коже - стр. 19

– Какие-то проблемы? – спросил я ровным голосом.

Мой собеседник хотел было сдать назад, но я выхватил пистолет и зарядил ему рукояткой по башке. Он ринулся на меня, зажимая кровоточащую рану, но я успел сделать шаг в сторону, спасая остатки своего вискаря. Рука с кастетом просвистела над ухом. Отскочив, я выстрелил ему в коленку и скрылся. Аманда поспешила за мной. Бедный чувак. 12-й калибр – это тебе не игрушки. Вероятно, останется без ноги. Я не умею драться честно.

– Ты должна быть чертовски хороша в постели, детка, раз уж мне пришлось из-за тебя подраться с тем мудилой, – сказал я, закуривая на ходу.

***

Мы лежали с Амандой на смятых простынях в этом затхлом подобии мотеля. В воздухе витал запах пота и сигарет. Мы не особо-то стеснялись, когда ввалились пьяными на второй этаж, и принялись раздевать друг друга. Я надеялся, что Алрой будет смущен, наблюдая за нашими игрищами, но его не оказалось на месте. Повсюду что-то шуршало и скрипело. Такое чувство, будто весь мотель участвовал в общей групповухе, эдакой оргии во время Чумы.

– Я так не трахался с самой тюрьмы, – выдал я.

Она никак не отреагировала на эту шутку. Кажется, она выпила лишнего и попросту отрубилась в процессе. Ей же лучше, не будет слушать мои пьяные истории. Я дотянулся рукой до выключателя и зажёг ночник. Мертвецки пьяный Вишнёвый Пирожочек спала на животе, уткнувшись лицом в подушку, и уже начала храпеть, как мой покойный отец после бутылки муншайна.

Я подумал, не пойти ли мне на второй заход со спящей девицей, никто не знал, как скоро мне еще перепадет живая женщина, тем более не старая и не сморщенная. Стянув простыню сильнее, чтобы полюбоваться на её пропахшее потом тело, я застыл в изумлении. На пояснице Аманды красовалась татуировка со знаками от Спасителя. Не может быть? Что дешевая шлюха из такого же бара может знать о нём? Я схватил ее за плечи и начал трясти в попытке разбудить!

– Откуда у тебя эта татуировка?! – закричал я, что есть силы.

Алрой

Неотвратимость происходящего заставляет нас впадать в отчаяние. Когда ночь спускается с небес, все вокруг меняет свой цвет, открывая в нас самые ужасающие черты.

Я стоял посреди церкви, тяжело дыша, с забрызганным кровью лицом и опущенной катаной. И свет сотен свечей плясал безумными бликами в моих глазах. Где я? Кто я? И почему я не чувствую ничего, кроме жажды?

Память медленно восстанавливалась кусками.

– Бог не оставит нас, он говорит с нами через него! – священник в истрепанной рясе вёл меня через пахнущий гниющим мусором и тиной переулок.

Я пытался вырвать это из угасающей памяти, но меня начинало трясти, словно я вот-вот сейчас потеряю сознание и рухну на холодный пол.