В твоём плену. Ловушка для принца - стр. 4
Набрав в грудь больше воздуха, я сняла с пояса кошелёк и высыпала на ладонь горсть медяков, пересчитала – ровно десять. Невольно коснулась пальцами груди, нащупывая талисман, мамин подарок, последняя ценная вещь, что осталась у меня. А эти медяки последние деньги, которые мы берегли. Сжав их в кулак, я отправилась встречать Бальтсара.
– Тиана, дочь, расплатись с возничим, – посмотрев на меня мутным взглядом, бросил невнятно отец, как-то нехорошо побледнев.
Глава 2
Я расплатилась, отдав два медяка. Возничий окинул меня пристальным и немного удивлённым взглядом, взялся за поводья. Он развернул жеребца, и повозка быстро скрылась в сумраке. Я настороженно осмотрела дорогу и, закрыв ворота, приблизилась к отцу. Он опёрся о меня едва ли не всей тяжестью. В нос дохнуло запахом хмеля и табака. Я втащила его в дом, проволокла через гостиную к дивану. Отец тяжело плюхнулся и вытянул ноги, откинув голову назад. Я опустилась на пол и принялась стягивать с его ног сапоги. Вспомнила те дни, когда мы всей семьёй ужинали за столом вместе, как же было хорошо. А сейчас сестра неизвестно где, мамы нет, а отец… По щеке скользнула горячая слеза, я быстро её вытерла, вспомнив о самом главном.
– Папа, Дэми увезли, и…
Громкий храп заставил поднять голову. Отец уже спал, приоткрыв рот. Я медленно поднялась с пола. Рассматривая лицо отца – волевой подбородок, породистый нос с широкими крыльями. Светлые волосы, всегда опрятно зачёсанные назад, сейчас спутались, и в них проглядывали какие-то крошки.
Дэми пошла в папу, взяв от него роскошные светлые волосы, зелёные глаза. Сестра выросла настоящей красавицей и была в числе самых завидных невест. Меня же мама прятала, я пошла в неё, Эн-Мари де Вир, конечно, у меня не было столько изящества и характера, как у Дэми, своевольного, капризного, какой должен быть у истинной леди.
«Свинья. Наш отец превратился в свинью, ты посмотри на него, Тиана, нажрался, как свинья!» – голос Дэми из воспоминаний раздался в голове.
«Не говори так, Дэми! Хватит!» – зажимала я уши. Но сестра всегда была неумолима, она презирала отца, когда тот набирался до отказа. Больно это вспоминать и больно видеть отца таким. Слабым. Безвольным. Но, каким бы он ни был, – он наш отец. Он тот, кто дал нам жизнь, а уж какая она будет, зависит не от родителей.
Взяла сапоги и отставила в сторону, поднялась и направилась к выходу, заперев дверь, устало прислонилась к ней спиной. От переживаний за Дэми я была полностью выжата. Всё тело вибрировало от напряжения. Приоткрыла веки, смотря сквозь темноту на громко сопящего отца. А ведь мама вышла за него, и у неё были к нему чувства. Были или нет? Я задумалась. Эн-Мари никогда не говорила, что любит отца, хотя всегда проявляла заботу и уважение по отношению к нему, в её взгляде не было и капли омерзения, как твердит Дэми. Но сестра громко смеялась, когда я просила её не порочить память матушки.