В тени Российской истории (часть первая) - стр. 59
Все, кто занимается историей и культурой Швеции, подчеркивают, что в национальном сознании шведов даже сегодня присутствует синдром, называемый «русским страхом». На подкорковом, подсознательном уровне, на уровне фобии, не испытывая ни к кому, конкретно из русских, ненависти, шведы русских боятся, что естественно не располагает к любви или даже дружбе. До сих пор, в шведском национальном сознании существует убеждение, что нет более страшного и непонятного народа, чем русские, что если «русские придут», то они непременно либо что-то отнимут, либо убьют. Этот страх, увы, имеет историческое объяснение – Россия 106 лет воевала со Швецией. Возник «русский страх» не вчера, и вероятно не скоро пройдет, и ежели он сохранился до наших дней, то каков же он был триста лет назад, когда все еще было живо и «русский медведь» вселенским ужасом нависал над шведскими границами!
Каково же было подростку, с весьма нездоровой психикой, слабому физически и душевно, однажды узнать, что его везут в эту страшную Россию к тетке Елизавете!
Здесь, в России, среди абсолютно чужих и малопонятных ему людей, его опять принялись обучать, все также скучно и бестолково, пытаясь «перелицевать» его миропонимание. Богобоязненный лютеранин и шведский патриот по воспитанию, он вдруг должен стать православным патриотом страны, которой его с младенчества пугали и учили ее ненавидеть!
В 1742 г., его провозгласили наследником русского престола Цесаревичем Петром III Федоровичем, и принялись обтесывать на русский лад. Но академику Штейну, назначенному воспитателем будущего государя, не удалось внушить ему любовь к новому Отечеству. Кроме того, Петр III часто болел, потому учился плохо и неохотно. Совершенно одинокий подросток, безусловно, очень тосковал, по дому, по своему кукольному княжеству, и единственным его утешением стала скрипка, на которой, вопреки утверждению Екатерины II, жаловавшейся, что он «изводит ее своим пиликанием», играл он хорошо, и вполне мог считаться профессиональным музыкантом. В музыке цесаревич разбирался, любил играть с оркестром, благодаря ему, в России появилась коллекция скрипок гениальных мастеров Гварнери, Страдивари и др.
Интересовался он и военным делом, но не как военачальник, а, скорее, как художник – постановщик, то есть, являя полную противоположность своему деду Петру I.
Если император Петр I, занимаясь "потешными войсками", учился воевать, то Петра Федоровича увлекала только внешняя сторона военной службы: красота мундиров, выправка солдат, построения, разводы караулов и т. д. Для него были привезены в Россию несколько полков солдат из Голштинии, которые и выступали в роли его "потешных войск". Это и в самом деле были войска для потехи, совершенно беспомощные в бранном деле. И сам Петр Федорович выглядел потешно: носил узкую прусскую военную форму; где рукава мундира вшивались, чуть ли ни сразу от воротника. Модным мужским силуэтом того времени считалась узкоплечая широкобедрая и длинноногая фигура, близкая к женской. Пудра, мушки и румяна, кружева…. Женский век! Обувь Петр Федорович носил такую тесную и зашнуровывал ее так сильно, что не мог сгибать колени, и принужден был ходить и садиться с вытянутыми ногами; большая шляпа (как у Фридриха Великого!) зрительно уменьшала размеры его и так маленькой головы. Не дать ни взять вылитый кузнечик, да еще на скрипке пиликал!