В тени Российской истории (часть первая) - стр. 3
Вероятно существует правда народной памяти и сухой исторический факт. Всему миру известны " сто двадцать пять блокадных грамм с огнём и кровью пополам" – страшный символ лекнинградской блокады. И никогда забыты не будуть! Пусть так и сохраняются вечно в памяти человечества!
Но сухой исторический факт свидетельствует: 125 граммов хлеба (в котором было целлюлозы пищевой, струсков с мешков в которых хранили муку, опилки т.е это , строго говоря был и не хлеб) выдавался только т.н. иждевенцам (тем, кто не работал – старикам и детям), солдаты на передовой получали 400 граммов хлеба с 20 ноября по 24 декабря. Далее за счет подвоза продуктов по Дороге жизни нормы хлеба стали увеличиваться. С 11 февраля рабочие получали от 500 до 700 гр. иждевенцы 300 гр. и далее этот рост продолжался. Безусловно, этого было очень мало! Но если бы легендарные 125 гр. распрастранялись на всех защитников города и продлились дольше, в блокаде не выжил бы никто. Что и являлось целью фашисткого командования. Но планам этим не дано было исполниться. История сухим языком фактов об этом свидетельствует, не опровергая поэтические образы и газетные штампы ставшие народными мифами, но многое уточняет, погскольку в написанных широкими мазками газетных заголовков и лозунгов, не все соотвествует исторической действительности.
Безусловно, и это не может быть оспорено – блокада была! ББыл и беспримерный героиз, и самопожертвование и невероятный трагизм того времени…Но вот броский газетный штамп "Кольцо блокады" единожды возникший и благополучно существуюшего в наши дни, историческому факту соотвествует не вполне. "Кольца" не было! Существовали две страшные дуги, прижимавшие защитников города к Финскому заливу и Ладоге с юга немецкими и испанскими войсками, а с севера – финскими (с союзниками венграми и шведскими добровольцами). Были ещё две малые дуги, прижимавшие защитников Невского пятачка к Неве, а бойцов Ораниенбаумского пятачка, не сломленного до конца блокады, к Финскому заливу и была героическая оборона и победа геров крепости Орешек у истока Невы из Ладоги.
Ни в коей мере факты не умаляют ни героизма защитников, ни горечи потерь. Это наша общая история, в том числе и моей семьи: всю блокаду в городе пережила моя бабушка, под Хииттола на финской границе погиб её сын – мой дядя, на фронте сражались моя мама, ставшая там инвалидом со сломленным позвоночником и отец, который там и остался. Я родился, в прямом, буквальном, смысле – на первом километре "Дороге жизни" в больнице им. Красина, бывшем лазарете Охтинского порохового завода на ул Каммуны 6"А" ! Боль блокады, наверное, не пройдет даже с уходом моего – первого послевоенного поколения. Но, может быть, именно потому, говоря словами поэта, "мне хочется дойти до самой сути", сквозь привычные слоганы, сквозь поэтические образы и газетные штампы до сухого документально подтвержденного факта. Поскольку, как совершенно точно сказал писатель Ежи Лец: "Если выжать сухой факт, то из него может капнуть слеза или кровь"