В тени охотника 2. Седьмой Самайн - стр. 10

К городу Эйру.

Я медленно обернулась и тихонько ахнула от неожиданности – ручейки волшебства тонкими струйками стекались к серому холму так, что он выглядел как клочок суши посреди слабо сияющего моря, островок незыблемости посреди изменчивых туманных волн. А над холмом собирались густые снеговые тучи, пронизанные тончайшими веточками волшебства, и с него же срывался неистовый ветер, неся с собой снеговую пыль и ненастье.

Снежная буря, пришедшая в Эйр, не была естественной. Ее наколдовали. Стянули тяжелые тучи к холму, призвали северный ветер – и попросту отпустили непогоду в направлении Эйра, защищенного холодным железом на башнях и крышах домов. Волшебство, которое гнало бурю по небу, развеивалось над городом, но что с того – ведь направление непогоде уже было задано, и все равно должно пройти какое-то время, чтобы метель успокоилась или ушла прочь за реку.

Неужели такие сложности – и лишь для того, чтобы досадить людям?

А может, чтобы просто удержать их в теплых и уютных домах?

Я вновь взялась за палку Раферти, которая легко и без усилий выскользнула из земляной ловушки, и пошла дальше, одной рукой придерживая спрятанную за пазуху рубашонку, а другой опираясь на теплое гладкое дерево.

Невольно мне подумалось – а так ли случайно пропал ребенок? Может, его выманили или вывели из защищенного хладным железом города, а буря пришла следом, чтобы замести следы и не дать людям возможности его вовремя обнаружить? Но ведь отец и мать все равно пошли бы, даже если не удалось бы уговорить соседей или Изу помочь им в поисках. Пошли – и непременно выбрались бы на пустошь, где о метели напоминает только тонкое, еще нетронутое снежное покрывало, где вести поиски гораздо легче.

Впрочем… если это фэйри – а я была уверена, что это фэйри, поскольку свежи были еще воспоминания о том, как на Фиолль спускался колдовской туман, как белесый мутный поток перелился через городскую стену и заполнил собой все улицы – то искать разгадку можно долго. Слишком отличается ход их мыслей от привычного людям, а пытаться играть в угадайку на пороге Самайна не казалось мне хорошей идеей. И так времени до преступного мало…

Я почти пересекла пустошь в стремительно сгущающейся темноте, ориентируясь лишь на пульсирующее тепло заклинания поиска, на дрожащую от каждого удара сердца паутинку, протянувшуюся от вещи к ее владельцу. Тьма становилась все гуще и непроглядней, а тишина ощутимо давила на уши – как будто мир вокруг оказался заключенным в пузырь беззвучия и безмолвия и погрузился в вязкую смолянистую темноту, залепляющую глаза. Я не сразу поняла, что вижу дорогу лишь правым глазом – сквозь волшебное кольцо, подаренное старым бродягой, я даже в сумерках различала присыпанную снегом тропинку, ведущую через пустошь к кромке Старого Леса, отдельно растущие деревья и кусты, с которых и начинался лес, и острые макушки елей вдалеке, царапающие темные небеса. Но левый глаз не видел практически ничего, словно меня поразила частичная слепота – сквозь тьму лишь изредка вдалеке вспыхивали зеленоватые огоньки, которые быстро гасли и спустя некоторое время появлялись в другом месте.