В судьбе моей осень... - стр. 15

Вновь на устах его печать —

Ушёл умеющий молчать.

Я первым тостом помяну

Всех, кто подобен молчуну,

Кто, пусть недолго, но не зря

Жил вопреки и не смотря,

Кто даже злата не скопил,

Кто был любим, и сам любил.

Говорил, что пишу. Что пока что дышу,

Что чужбиной язык мой не связан,

Что ни славы, ни лет у небес не прошу,

Что грущу. Что прощу. Что обязан...

Что на редкий мой крик – даже эхо молчит, —

Только память скорбит ущемлённо.

Иноверец – неверием я не добит,

И не встал под чужие знамёна...

Кинул карты на долгий исход и поход,

И походкой усталой, без стали,

Принял новый исход и судьбы поворот,

По расчёту, а душу – оставил...

Рассчитали меня и списали с счетов, —

Словно трижды в степи расстреляли.

Вместо планов на жизнь – стопка старых счетов,

Вместо сердца – барсетка из стали.

Я дышу как пишу, я как прежде грешу,

Только грех тот не звонок, не сладок, —

Пепелище души лишь строкой ворошу,

Нет души – только гарь да осадок.

Душно мне... Там, где дом – там душа, —

Неоплатных счетов вереница...

Дни проходят. И жизнь, как вода, не спеша,

Но ночами... Ночами – не спится!

Млечный путь – как тропа до родного крыльца,

А луна – как фонарик дорожный...

Есть у Родины имя – МОГИЛА ОТЦА,

Остальное – не важно и ложно.

Осень рыжая в золото красит

Прикорнувший у города зябнущий лес...

В терракотовых платьях – невесты-берёзки, а ясень

Как деньгами – листами сорит на невест...

Листья падают – жёлтые, красные – разные.

Вот один оторвался, и кружит с ним Ветер вальсок...

Он дождался. И крылья прекрасные красные

Унесут его с Ветром – в пески, на Восток...

Осень рыжая, словно сестра дорогая,

Златом дарит дорожки лесные окрест...

И вздыхает Земля, и душа замечает

Мерный шелест листвы у берёзок-невест...

Вдалеке за леском, за багряной полоской,

Слышен стрекот тревожный замёрзших сорок...

Моё детство уснуло навек у берёзок,

И в душе затянулось в комок-узелок...

Стучит в окно ленивый летний дождь,

Стекают водопады по стеклу…

Я знаю, ты меня давно не ждешь,

Но я судьбу за это не кляну.

Пусть все, как есть, идет своим путём,

Пусть дождь цветы сбивает на асфальт.

Пусть нас не ждут, а мы кого-то ждём,

Пусть ничего не воротить назад…

Идут дожди ленивой чередой,

А по утрам стоит густой туман.

Я не смеюсь, не плачу над судьбой:

Судьба моя – сплошной самообман.

Пусть дождь хлестнет пощечиной в лицо, —

Я вновь щеку подставлю под удар.

Я в жизнь вошел бездушным мертвецом,

И в двадцать лет я безнадежно стар.

Впитала пыль ажурная вуаль,

Скулит печаль в собачьей конуре,

На кружке с брагой сколота эмаль,