В слепой темноте - стр. 20
Суббота.
После беседы с доктором чувствую себя немного усталой. Утомительно отвечать на порой откровенно глупые вопросы. Это его работа, знаю, и он проверяет мою память, речь и иные показатели моего здоровья. Но в какой-то момент я напрочь растеряла нить разговора и, сославшись на усталость, попросила больше не мучить, оставить меня наконец в покое. И он ушел, подарив мне вожделенную тишину и покой.
Однако едва я лишилась общества Георгия Ивановича, спустя пять минут в палату входят Лена с Евгением. Какие-то они оба странные. Девушка с фальшивой улыбочкой, мужчина излишне угрюм, его что-то гложет.
– Дорогая, как ты? – Тетя присаживается рядом, берет со столика одну из книжек, самую верхнюю, лежащую на вершине высокой, красиво уложенной стопки. Евгений тем временем отходит к окну, прислонившись к стене, озабоченно смотрит сначала на Лену, потом на меня.
– Всё хорошо. – Приподнимаюсь на кровати, устало откинувшись спиной на подушку.
– Почитать тебе, может быть? Что скажешь? – Она неловко теребит в тонких, изящных пальцах темно-зеленый экземпляр с потертыми, потускневшими золотыми буквами.
– Откуда здесь все эти книги? – отрешенно спрашиваю я, пробегаясь по многочисленным книжным корешкам с знакомыми названиями и мельком подмечая своих любимых авторов.
– Я читала их тебе. Каждый вечер, сидя в темноте, под слабым лучом этой древней лампы, – с доброй усмешкой произносит она, указывая на висящую на стене близ изголовья кровати продолговатую замысловатую лампу, – читала и верила, что ты однажды проснешься и задашь мне этот вопрос, – улыбается, на сей раз искренне, тепло.
– Понятно, – односложно роняю я. И Лена, заметив мою заторможенность и бесстрастность, хмуро поджимает губы.
Я сама не понимаю, что со мной, но меня всё устраивает. Легкость и пустота приятно холодят разум, сердце, душу, не позволяя эмоциям править ими, иметь полную и безоговорочную власть надо мной.
– Я почитаю тебе, хорошо? – предлагает она и, дождавшись моего слабого кивка, приступает к чтению. Я слушаю вполуха, кошусь на Евгения Владиславовича, по-прежнему примостившегося у окна. О чем он так усиленно думает, глядя на распускающийся весенний лес?
– Доктор сказал, что сейчас май. Это правда? – перебиваю я чтеца.
– Да, второе мая, – Лена печально вздыхает и откладывает книгу, понимая, что я совсем ее не слушаю.
– Я пропустила целый апрель, – задумчиво замечаю я.
– И вторую половину марта, – с грустью подхватывает она.
– Так вы вместе? – приходит внезапная мысль. Голова мгновенно переключается на недавний разговор, вспоминаются их обещания.