В шаге от пропасти - стр. 89
Тула. Квартира Куликовой
Ночь вступила в свои права, стирая очертания предметов и открывая дверь в мир, полный сладостных грез и несбыточных фантазий. Но для Романовой это время стало невыносимым. Который вечер подряд она не могла уснуть, лежала на кровати с широко распахнутыми глазами и слушала размеренный храп своего мужа. Мысли, будто тяжелые грозовые тучи, затягивали сознание плотной завесой, через которую не мог пробиться ни один светлый лучик надежды. Если днем еще получалось худо-бедно справляться с ними, отвлечься на насущные дела, спрятаться за постоянной занятостью, то ночью они вырывались на волю и беспрепятственно терзали ее, высасывая последние силы.
Она могла прекратить эту пытку: пойти на кухню, посмотреть телевизор, но не хотела лишний раз беспокоить Таню. Подруга и так сильно переживала за нее, и давать новый повод для волнений было ни к чему.
Обреченно вздохнув, Ира прикрыла веки и безропотно отдалась во власть своих мучителей. Словно стая изголодавшихся зверей, они накинулись на нее, вонзая острые клыки в израненную душу.
В очередной раз проматывая события последних дней, она наблюдала за тем, как жизнь стремительно меняется. Не давая передохнуть, снова затягивает в кипящий водоворот эмоций. Но не светлых и чистых, а, скорее, неприятных и горьких. Однако винить в этом было некого. Ирина сама выбрала свою судьбу: могла отказать, оттолкнуть, но вместо этого пожалела и поддалась на уговоры бывшего супруга и разрешила ему занять половину постели. Ни о какой близости речи не шло, Кирилл не решался даже обнять жену после того, как она резко одернула его в первую же ночь, но одно только его присутствие сильно раздражало, не позволяло расслабиться ни на секунду. Ира постоянно чувствовала давление с его стороны.
С того злосчастного ужина в компании старых друзей прошла неделя, и с каждым днем она все отчетливее понимала, какую ошибку совершила. Как ни хотела возненавидеть Громова, ничего не получалось, слишком сильно любила его, сердце просто отказывалось подчиняться голосу разума. И, чтобы заглушить боль от потери, она попыталась начать жизнь с чистого листа: стереть из памяти Тимура и все, что с ним связано, заменить его другим мужчиной, вернуть, в конце концов, свою семью, но на деле только вырыла себе глубокую яму.
Раньше Романова многого не замечала: ни храп, ни чавканье, ни разбросанные по дому вещи, — бытовые мелочи вовсе не напрягали ее. Постоянная рутина, щедро приправленная стойким убеждением, что у всех бывают трудности, сглаживала острые углы их совместного проживания. Все это органично вписывалось в придуманную ею картинку семейной жизни и не доставляло абсолютно никакого дискомфорта, но нынешние обстоятельства вмиг обнажили недостатки Кирилла, и Ира вынужденно взглянула на него другими глазами. Годами выстроенный образ идеального мужа рассыпался, как карточный домик, то, что она считала его достоинствами, сейчас нервировало, а прикосновения и вовсе вызывали отвращение.