В шаге от пропасти - стр. 32

— Видела его пару раз в Главке.

— Голос похож?

— Да я не помню уже, давно было… — Елена могла соврать, но не стала этого делать, к тому же, она действительно давно не видела этого человека.

— Еще два следака из прокуратуры и один из СК, — Дымов показал фотографии еще троих подозреваемых.

— Без понятия, кто это, — Зимина отрицательно покачала головой.

— Зам начальника Управления ГИБДД, — Стас подвинул пятый лист бумаги.

— В первый раз вижу.

— Теперь гражданские. Эти двое нефтью занимаются, живут за границей. А эти, директор строительной компании и владелец сети ресторанов, в России.

Увидев на фотографии Хабарова, Лена почувствовала, как сердце мучительно сжалось. Стиснула зубы, чтобы побороть приступ острой боли, и быстро переключилась на следующий снимок.

— Мда… — заключила она, осознав, в какой сложной ситуации сейчас оказалась, и снова откинулась на спинку стула.

— В общем, эти копии я оставляю тебе. Что сможешь, нароешь, а я по своим каналам проверю.

— Хорошо.

— Да, кстати, там твой Глеб засветился. Всю инфу сливает, — предупредил Дымов, вспомнив про первую запись.

— Ну я так и думала…

— Все, я пошел. Зям, будь аккуратнее, этот Хан теперь все про тебя знает и может представлять реальную опасность. Одна по улицам не ходи, возьми кого-нибудь. Хочешь, я оперов выделю?

— Сколько заботы, Дымов, — сыронизировала Зимина.

— Лен, это не шутки, — серьезно ответил он.

— Да я понимаю. Спасибо, Стас, я справлюсь.

— Ну ладно, на связи.

***

Закрыв за Дымовым дверь, Елена вернулась на кухню и снова включила запись. Для чего — сама не знала. Возможно, чтобы еще раз убедиться в том, что Хабаров и есть Хан, попытаться принять это.

Его голос уже не казался теплым и бархатным, как в первые минуты знакомства и на протяжении всего месяца отношений. Он был чужой, неестественно холодный и жесткий, с острыми шипами, что кололи в самое сердце. Лена не могла поверить в то, что один человек может быть таким разным, двуличным. Ведь она думала, что они близки, чувствовала себя виноватой в том, что сразу не рассказала правду, а вышло так, что у него был свой скелет в шкафу.

Фразы, обращенные к Бушину, били по ушам, будто молотом. Неужели все, что между ними происходило, — фальшь, обыкновенная физиология, а родство душ на самом деле плод ее воображения? Осознавать это было не только сложно, но еще и невероятно больно. Эта боль отключала все чувства, опустошала и по капле высасывала жизнь. Наверно, поэтому слез не было. Елена старалась оставаться сильной.

Самое ужасное в сложившейся ситуации заключалось не в том, что близкий человек снова предал ее и даже не в том, что тот, кого она искала столько времени, постоянно был рядом. А в том, что она до сих пор его любила и теперь не знала, как быть. Когда привязываешься к человеку, впускаешь его в свою жизнь, открываешься ему, доверяешь, очень неприятно и обидно разочаровываться, понимать, что ошибся. И в то же время невозможно оторвать его от сердца, отпустить мысли о нем и заживо закопать бурлящие внутри чувства.