В шаге от пропасти - стр. 126
Сердце громко бухало в ушах, неприятный холодок пробежал по позвоночнику. Бушин понимал, что если сейчас струсит, то потеряет свой авторитет раз и навсегда. Он не любил, когда его загоняют в угол и от этого злился еще сильнее. Выбора не было: или он, или его. Гнев закипал в крови, его буквально разрывало от негативных эмоций, хотя внешне он оставался спокойным и безучастным.
Момент затянулся. Гитлер мог приказать избить смельчака или бросить его к свиньям, но решил все-таки сам показать, кто здесь главный, и вынес свой вердикт: достал из кармана пистолет и, не колеблясь ни секунды, нажал на курок.
Оглушительный выстрел разрезал воцарившуюся тишину, тело убитого рухнуло на землю, как мешок с картошкой. Лужа крови растекалась под ним, вынуждая остальных отступать все дальше.
— Кто еще хочет высказаться? — холодно поинтересовался Адольф, не сомневаясь в том, что поступил правильно. Лишь неприятный осадок горчил на губах. Совесть, давно привыкшая к подобным зрелищам, крепко спала, но жаба, считающая чистую прибыль, недовольно покачала головой. Действительно, это был самый дорогой мужчина в клубе.
Все молчали и боязливо жались друг к дружке. Никто больше не решался подать голос.
— Вот и славно, — Гитлер еще раз окинул их взглядом. — К пятнице чтобы все были готовы.
— А с этим что? — спросил охранник, указывая на труп.
— К свиньям.
Выпустив пар, Бушин вошел в здание и направился в свой кабинет. Эмоции поутихли, можно было наконец сесть и подумать. Он закрыл дверь на ключ, не желая никого больше видеть, налил коньяк и, устало опустившись в любимое кресло, прикрыл глаза.
Сцена во дворе никак не выходила из головы, Адольф чувствовал, что в спешке упустил что-то важное, и вдруг понял, что нащупал ту самую тонкую нить. Идея, будто молния, пронзила сознание. Криво усмехнувшись, он распахнул веки: теперь-то он точно добьется от Громова правды.
Тула. Квартира Куликовой
Романова стояла на кухне у окна и наблюдала за тем, как на улицу постепенно опускаются сумерки. Серые мрачные дома, машины, толкающиеся в пробке на дорогах, дымящие трубы заводов, — как все это отличалось от пейзажей «Золотой рыбки». Не было здесь ни глубокого синего неба, ни сочной изумрудной зелени, даже солнце светило не так ярко.
Ира невольно проецировала свою жизнь на безликий, лишенный всяких красок город и понимала, что сходит с ума. Нужно было чем-то отвлечься, но ничего не приходило в голову. Как она может вернуться к нормальной жизни, если даже выйти из дома не в состоянии? Вынужденное заключение в квартире подруги не придавало оптимизма. Сколько ей еще здесь находиться? Неделю? Месяц? Год? Моральные силы были на исходе, хотелось послать все к чертям и уйти. Куда угодно. Не оборачиваясь. Все забыть и начать с начала.