В сердце Бостона - стр. 15
Иду за ним машинально. Не смотрю под ноги – только на него. Как глупая. Ведомая. Но мне нравится. Мне нравится, как его рука греет мою руку. Как мы с ним сбегаем. Как ради меня совершенный Бостон совершает совсем несовершенные вещи. Хочется думать, что ради меня. Хочется думать, что его это так же заводит, как и меня. Ведь я никогда не была хорошей девочкой, а он никогда не был плохим мальчиком. Он был правильным. И я прихожу в дикий восторг от того, что какая-то мелкая для него Кендалл провоцирует серьезного Бостона на что-то запретное.
Бостон ведет меня к какому-то ржавому морскому контейнеру, пробирается внутрь первым, а затем затягивает и меня. И у меня отпадает челюсть.
– Что это такое? – восторженно заявляю я. – Охренеть. Я думала, это ржавый контейнер! Как такое возможно?
– Я же обещал, что ты не забудешь этот последний вечер в Бостоне.
Оглядываю помещение, которое оказывается больше, чем выглядело снаружи. Больше, чище, теплее, шикарнее в несколько тысяч раз. И украшено по всем канонам Хэллоуина. В резных тыквах, расставленных по периметру и на тумбах, горят свечи. Огоньки трясутся от сквозняка и отбрасывают устрашающие тени на стены. С углов и потолка комнаты свисает бутафорская паутина с искусственными огромными пауками и летучими мышами на ниточках.
– Охренеть… – повторяюсь я. – Но ведь до Хэллоуина еще неделя…
– И через неделю тебя уже здесь не будет. А что за Хэллоуин без самой вкусной Конфетки?
Я улыбаюсь, глядя на Бостона, и не могу поверить, что он показал мне это место. Еще и украсил все специально для меня.
Ржавый контейнер выглядит изнутри, как увеличенный трейлер со всеми удобствами. Стены выделаны деревом, как и пол. В одну из стен встроен огромный электрический камин. Он даже издает звук треска дров, как у нас дома. Полы застелены пушистыми шкурами. Вокруг валяются подушки и пледы. Под бутафорской паутиной, в углу, лежит гитара. Настоящая деревянная гитара. Я не сдерживаюсь и провожу по струнам. Откуда она у Бостона? Давно не видела такую гитару.
– Эзра дарил ее Серене, – поясняет Бостон. – Это не первая. Первую она никогда бы мне не отдала, потому что на ней играл Курт Кобейн, – я непонимающе смотрю на него. – Оу, прости. Ты не знаешь. Кобейн был легендарным гитаристом. Как-нибудь познакомлю тебя с его музыкой. Старый виниловый проигрыватель Эзры до сих пор хранится у меня дома. И я умею им пользоваться.
– Ты не перестаешь меня удивлять, Бостон… – в его карих глазах бликует свет от диодных потолочных лент. Так красиво.
– Ну что ж… – он прерывает затянувшуюся паузу. – Раз у нас Хэллоуин, то нужны и костюмы. Я захватил две маски-голограммы, пойдет?