В сентябре вода холодная - стр. 2
– Дайте хотя бы вводную информацию.
– Ну хорошо. – Савельев сел на место, сцепил руки в замок и положил их на стол. – Двадцать лет назад машина моего брата упала с моста в реку. С ним были его жена и дочь.
– Все трое погибли? – спросила Анна.
– Брат потерял сознание и захлебнулся. Жена и дочка выбрались из машины, но в том месте, под мостом, глубоко. Да и вода осенью в Уруте холодная…
– Их нашли?
– Искали, но тела унесло течением. По крайней мере, все так решили.
За последней фразой Савельева крылась какая-то недоговоренность.
Анна осторожно спросила:
– С тех пор что-нибудь изменилось?
– Две недели назад в лесу, недалеко от моста, нашли фрагменты скелета. Останки идентифицировали – оказалось, что они принадлежат жене моего брата.
Услышав это, Анна удивленно вскинула брови:
– Я что-то не понимаю…
– Я тоже, – сказал Савельев. – В следственном отделе Урутина хотят повесить двойное убийство на брата. По принципу – работать неохота, а мертвые сраму не имут. Официальная версия такова: поссорился с женой, застрелил из пистолета ее и дочь, после чего напился и покончил с собой, съехав в реку.
– У меня возникла пара вопросов…
Не дав ей договорить, Савельев посмотрел на часы:
– До поезда – час сорок пять…
– Откуда у вашего брата взялось оружие?
– Он был военным врачом. – Он постучал ногтем по циферблату: – Ты опоздаешь на поезд.
– Хотите сохранить его честное имя?
Полковник помотал головой:
– Нет. Не только… Родители не переживут, если Виктора обвинят в убийстве. Они, слава богу, еще живы.
– Кто едет со мной? – уточнила Анна.
– Доверяю только тебе, – с нажимом повторил Савельев.
Она вздохнула и поднялась со стула.
– Значит, еду одна.
– Командировка уже оформлена, документы у секретаря. Там же контакты моих урутинских родственников. Родителей не тревожь. Если понадобится, лучше поговори с сестрой. – Полковник Савельев встал и протянул Стерховой руку: – Ну, с богом! Я на тебя надеюсь.
Отпуск рухнул в тартарары, и с этим предстояло смириться. Совсем не таким Анна представляла себе апрель.
Дома, закидывая вещи в дорожную сумку, она поймала себя на мысли, что в разговоре шеф во многом лукавил. Вопреки всему сказанному, Савельеву хотелось конкретного результата, которого она гарантировать не могла. В этом заключалась уязвимость и непредсказуемость ее положения.
На вокзал Стерхова приехала за десять минут до отправления поезда и уже шагала по перрону, когда позвонила мать:
– Во сколько ты вернешься домой?
– Я уезжаю в командировку.
– Куда на это раз?
– Город Урутин.
– Не надоело тебе мотаться? – вздохнула мать.