В самое сердце, или Девочка для Туманова - стр. 31
— Больше так не делай! — рявкнула я. Однако по его выражению не поняла, согласен или нет. Уж больно подозрительно поджал губы. Да и отмазка у него непонятная. Но с другой стороны… Может, для такого мужика это и нормально подобным образом целовать девушку? Мне откуда знать. Наверное, у него богатый опыт в этом.
Почему-то эта мысль была неприятна. Быть одной из… скольких?
— Постараюсь, — все-таки отозвался он, вроде бы пытаясь меня успокоить, но еще больше тревожа. Потому что взгляд его говорил совсем о другом. Он обещал повторения при первом же удобном случае. Или мне просто мерещилось... Эх… я и так не очень разбираюсь в мужчинах, а тут еще примешалось непривычное чувство — ожидание…
О чем я опять думаю? Неужто и сама… хочу повторения? С ним? Или с Тумановым? Или с обоими?
Стоп! Стоп! Стоп! Никаких повторений! Особенно с этим нахалом! С Тумановым… и с ним никаких повторений! С ним все будет иначе! По-другому! Я хочу любви, а не просто секса! Даже такого головокружительного.
— Можно я пойду? — выдавила из себя, желая поскорее сменить тему и забыть случившееся. По крайней мере, попытаться.
— Иди. Нам нужно сегодня привести дом в более жилой вид и подумать, чем будем заниматься.
Да уж. Заниматься тут и впрямь нечем. Я сбежала в ванную и натянула чистое белье. Черт. Лучше б я спала в этих черных… хотя не уверена, что его бы остановило. На мой взгляд, я в них очень даже ничего. Глянула в зеркало. Да. Определенно. Поэтому надену их лучше днем. А на ночь оставлю простые трикотажные синие в розовый горох. Это точно отпугнет кое-кого.
Когда вышла из душа в джинсах и своей родной водолазке, то получила еще мужской джемпер.
— На улице похолодало. Если решишь выйти, одевайся теплее.
— Спасибо.
— И далеко от дома не отходи.
Ишь, раскомандовался.
Спустилась вниз и решила глянуть, что там в холодильнике. Завтрак сварганить себе любимой… Но совесть не позволила болезненными уколами. Поэтому яичницу из деревенских яиц и вчерашней буженины жарила на двоих.
— А зачем столько хлеба? — спросила, когда он спустился и остановился в проеме, глядя на меня. На столе лежало булок пять. Нам ни за что столько не съесть.
— Мы сделаем сухарики. Я без хлеба зверею. Был бы один — никто бы не пострадал. А так — за тебя переживаю. Умеешь сушить сухари?
Отрицательно покачала головой. Как-то не довелось.
— А готовить вообще умеешь? Что-то кроме яичницы?
— Немного.
— Как давно тебя брат воспитывает?
Так, кажется, кто-то решил познакомиться поближе. Не уверена, что хочу этого.
— С тринадцати. И давай закроем эту тему. Я не хочу с тобой о нем говорить. Тебе еще от него получать. — Кстати! А ведь я могу написать заявление о похищении, и это добавят к списку его преступлений. Мысленно потерла руки. Надеюсь, он об этом не вспомнит, и не оставит меня здесь навсегда, где-нибудь под березкой. Тьфу-тьфу. Не дай бог. — Но если вдруг решишь, что тебе действительно хочется что-то обо мне узнать, милости прошу: откровение за откровение. Я тоже буду рада информации о тебе.