В руках насильников. Попробуй выжить! - стр. 49
Он со всей силы давит рукой на мои лопатки, давая понять, тем самым, чтобы я прижалась головой к матрасу.
– Попу подними повыше! Она должна быть еще выше!
Я безвольно подчиняюсь ему и делаю, как он хочет.
Порка начинается и в этот раз, он реально бьет так, словно пытается вложить в каждый удар всю силу! Мне кажется, что он просто выбьет из меня всю душу! После нескольких ударов, он поворачивает ремень таким образом, чтобы бить меня другим концом, то бишь бляшкой.
Я кричу и извиваюсь от каждого удара, ощущая, что под кожей снова начинает что-то шевелиться, словно там поселился чужой. Несмотря на кажущуюся старость и неповоротливость старика, когда дело касается моего избиения, у него появляется нечеловеческая сила!
Очень скоро его движения обретают ритм и безоговорочно подчиняют себе все моё тело. Он бьет меня по спине, по ногам, затем просит перевернуться и лечь на спину, затем удары приходятся по животу и груди.
Умоляю его простить меня и не бить больше, но он неумолим. Спустя полчаса порки, когда я уже нахожусь на грани потери сознания, он разрешает мне немного передохнуть и дает гладить свой член.
Боже мой, на нем все это время находилась эта проклятая прищепка! Он просит снять ее, и как следует погладить его “зверя”.
Всхлипывая, я беру его в руку и быстро снимаю прищепку, на его члене остается характерная вмятина, которая не разглаживается. Стараюсь не обращать внимание на его стоны боли, а уже привычным для меня движением, начинаю гладить его так, как ему нравится. Его черный и замасленный член выглядит довольно жалким и коротким, но при этом, он находиться в возбужденном состоянии.
Пока я ласкаю его, старик наслаждается процессом и ждет. У меня есть какое-то время передохнуть от его побоев.
– Хочешь, поцеловать его? – внезапно спрашивает старик, разрушая все мои мысли, в которых я уже где-то очень далеко от этого проклятого места.
Поднимаю на него глаза и недоумевающе вглядываюсь, может мне послышалось?
– Поцелуй его! – слышу его приказ.
Ощущение тошноты сразу же подступает ко мне и я начинаю чувствовать, как мой желудок яростно сокращается и колотится.
– Можно я рукой, как раньше? – жалобно вопрошаю я, непонятно на что надеясь.
– Целуй! – грозно приказывает старик и я осторожно прикасаюсь к этому вонючему отростку кончиками губ.
Зловонный запах ударяет в мой нос, запах несвежей мочи, и бомжатины. Да, именно запах бомжатины, который был у нас в подъезде, когда там случайно забрел однажды бомж и уснул. Его выгнали утром, но запах хранился, казалось, целый месяц.
Каждый раз, когда я проходила мимо, меня дико тошнило и я просто затыкала нос и старалась не дышать, пока не выйду из подъезда.