В руках Дьявола - стр. 33
11. 10.
- Я выпотрошу этот мешок с мехом и выброшу его к чертовой матери! – оглушающе кричал Федя.
Вздрогнув, я аккуратно выскользнула из своей спальни и вышла в холл. За окном уже давно стоял ясный тёплый день. Моя голова немного кружилась и лоб снова дёргало, но в остальном, кажется, я чувствовала себя нормально. Во всяком случае настолько нормально, насколько это возможно, учитывая события прошедшей ночи.
Меня разбудили вопли. Первое, о чем я подумала – случилось что-то ужасное. Вскочив с кровати, я вышла на звук криков. В голове творился бардак, а веки всё еще нестерпимо жгло из-за резко прерванного сна.
- Потом тебя выпотрошит Захар, - послышался откровенно скучающий голос Ани. – Кота трогать и бить запрещено. Сам ведь знаешь.
- Долбанный уродец, - тон Феди немного поутих, но в нем всё еще отчётливо улавливались ярые нотки раздражения.
Достигнув холла, я увидела Аню. Она, небрежно привалившись поясницей к комоду, на котором валялись связки с ключами, медленно покуривала тонкую сигарету с ментолом. На голове женщины был повязан красивый шелковый платок, что убирал копну густых тёмных волос назад. Тёмно-зеленый халат, сшитый на восточный манер, отлично смотрелся на стройной фигуре.
Федя стоял чуть поодаль и держал в руке пару белых кроссовок, что, кажется, стали причиной возмущенных криков. Под ногами путался пушистый черный кот. Его хвост стоял трубой. Маленькие лапки бесшумно ступали по кафельному полу. Этого кота я видела в ту ночь, когда оказалась в гостиничном номере Басманова.
- Привет! Проснулась? – Аня улыбнулась мне и снова затянулась.
- Привет. Что-то случилось? Я слышала крики. Думала, что кого-то убивают.
- Убил бы. Ненавижу котов, - процедил сквозь стиснутые зубы Федя и бросил злобный взгляд в сторону кота.
- Пряник нассал в кроссовки Феди, - похоже, что Аню веселила вся эта ситуация.
- Пряник? – переспросила я.
- Кот басмановский, - фыркнул Федя. – Он вечно либо ссыт в мою обувь, либо дерёт кресло, в котором я сижу, либо нападает на мои ноги. Гад мелкий, - он швырнул испорченную обувь на пол.
- Заметь, что Пряник только тебя не выносит, - уголок тонких губ Ани дёрнулся в усмешке. – К Захару он ластится, у меня на коленях спит, так что… Проблема в тебе, дружок.
- Во мне? – кажется, Федя был в шаге от того, чтобы взорваться.
Я взглянула на парня. Сколько ему? Лет двадцать пять? Буйная тёмно-каштановая шевелюра, худощавая фигура и острые скулы. Упрямая линия рта и горящие карие глаза. Мы одногодки, но в Феде так отчётливо проступала некая ребяческая жилка. Он буквально весь дрожал от гнева. Конечно, испорченные кроссовки вряд ли способны поднять настроение, но так заводиться…