В руках бесчувственного - стр. 46
— Как я могу расслабиться после того что вы сотворили ночью? — голос срывается на стон, когда наглый тиран сжимает одновременно два соска.
— Я не насиловал тебя, — почти рычит Волков, — не бил. Да, повел себя грубо, но...
Однако удовольствие оказывается недолгим. Стискиваю зубы, чувствуя, что почти теряю сознание от боли в лодыжке. Начинаю плакать, прижимаясь лицом к мощной шее бизнесмена. Я больше не могу! Плевать на принципы.
— Юля, что случилось? — впервые вижу на лице Волкова замешательство.
— Нога... — хнычу, понимая, что не могу больше скрывать боль.
— Что с ней? — мужчина аккуратно касается моей лодыжки и присвистывает, — почему молчала все утро? Терпела?
Смущенно прячусь в складках ткани его футболки. Уже все равно на гордость, лишь бы эта боль прекратилась. Мужчина берет мобильный со стола и набирает номер. При этом продолжает внимательно осматривать мою опухшую ногу.
— Вань, привет. Ты занят сейчас?
— ...
— Откладывай все свои важные дела и лети ко мне. Моя гостья упала и подвернула ногу. Лодыжка вся опухла и выглядит плохо. Жду.
Волков кладет трубку и вздыхает. С него на короткий миг будто спадает стальная безликая маска и мужчина с укором глядит мне в глаза.
— Это может быть перелом. Сколько ты так планировала терпеть?
— Вам-то что? — грублю уже на автомате.
Он вздыхает и подхватывает меня на руки.
— Эй, что Вы делаете? — верещу, пока мой мучитель тащит меня в спальню.
Что он собрался делать? В памяти оживают жуткие события прошедшей ночи. Съеживаюсь, готовясь бороться за свою честь, но бизнесмен лишь аккуратно кладет меня на кровать, затем садится рядом. Когда он слегка касается раздувшейся лодыжки, я вскрикиваю. На вопли прибегает Инна Алексеевна и с укором качает головой.
— Влад, что случилось?
Он молча показывает ей мою ногу. Чувствую себя музейным экспонатом. Управляющая тут же хватается за голову.
— Ивана вызвали?
— Да, — Волков поднимается и идет на выход, — Инна, нужно поговорить.
Когда они оба скрываются за дверью, я превозмогаю адскую боль и поднимаюсь. Мне нужно знать, о чем говорят мои тюремщики. Прилипаю ухом к двери и начинаю слушать.
— Когда ты расскажешь девочке правду? — сокрушается женщина, — может не нужно держать ее как пленницу?
— Не думаю, что это нужно делать сейчас. Она не готова...
— Но...
— Я все сказал, — с этими словами тяжелые шаги удаляются.
Падаю на кровать, совершенно не понимая, о чем они говорили. У Волкова есть секрет, касающийся меня? Но нога болит так сильно, что все мысли разом пропадают. Чувствую, как все тело сотрясает дрожь, а затем теряю сознание.