В режиме бога - стр. 12
– Шагай резче! – раздражаясь, бросил Коновалов. – Не вынуждай применять силу.
Виктор тяжело сглотнул, вышел из лифта и в сопровождении полицейских направился к дверям.
Начало мая в Москве выдалось сухим и необычайно теплым. Люди на улице то и дело поглядывали вверх, словно ожидая, что небо прекратит их разыгрывать и явит грозовые тучи. Туч, однако, не было.
Сигалова довели до полицейского автомобиля и, пригнув ему голову, усадили назад. Он расположился посередине, но увидел, что Коновалов забирается следом, и неуклюже сдвинулся влево, ударившись коленями о близкую решетку. Место оказалось страшно неудобным, но таким уж оно было задумано – место для арестованного. Левая дверь была отделана твердым, как старая пластмасса, кожзаменителем без ручки, без подлокотника и без кнопки стеклоподъемника. Все права пассажира в этой машине сводились к праву ждать и помалкивать.
Коновалов грузно уселся рядом, завозился с плащом, проверил коммуникатор и недоуменно посмотрел водителю в затылок:
– Чего стоим-то?
– Господин капитан, вы бы пересели вперед…
– Поехали, говорю.
Автомобиль мягко тронулся, обогнул жилую башню и вырулил на дорогу к перекрестку.
– Во-от… – начал Коновалов, глядя вперед, но обращаясь явно к Виктору. – Ехать не долго, скоро будем в участке. Приедем, оформим, и сможешь с кем-нибудь связаться, если нужно.
– Один раз?
– Почему один? Звони сколько влезет.
Капитан излучал заботу – не фальшивое беспокойство, которое бросилось бы в глаза и всё испортило, а разумную меру внимания к человеку, попавшему в беду. И он опять перешел на «ты», Сигалов даже не заметил, когда это произошло.
– Работаете без напарника? – осведомился Виктор. – Доброго и злого полицейского приходится играть в одиночку?
– Ай, брось, – благодушно ответил Коновалов. – Добрый и злой – это такой же штамп, как спасти красавицу в конце фильма.
– Вы смотрите фильмы? Правда?
– Сейчас редко. Хорошее кино уже не снимают.
– Всё хорошее реализуется в морфоскриптах.
– Не знаю, не знаю… Скрипты эти… Я их не воспринимаю. Пробовал много раз, не увлекает.
– А что увлекает – сидеть и пялиться на экран? Разве не лучше самому участвовать в действии?
– Да какое там участие? Там же всё ненастоящее.
– Эффект присутствия есть, полнота ощущений есть, что еще нужно? Стопроцентное отождествление с реальностью? Чтобы человек забывал о скрипте и проживал сюжет как настоящую жизнь? Но тогда включится инстинкт самосохранения. Не будет никаких приключений, никакого драйва – только страх.
Виктор умолк и задумался, на кой черт Коновалову сдались его рассуждения. Капитан будто бы нарочно позволял себя забалтывать, хотя опытный следователь сам заболтает кого угодно, и сейчас он явно преследовал какие-то собственные цели.