В рейд пошла одна эльфийка - стр. 24

   Урук, засовывая в уши воск, пакостно осклабился и запел «колыбельную». Его заунывный картавый голосок в сочетании с воем Кат Ши напоминал смесь звуков отечественной поп-эстрады, воя дудука и скрежета когтями по стеклу.

   Где-то там, в деревне, примолк новорожденный орк Децибел. Он признал конкурента.

– В поле спят мотыльки,

   Уж свейнуйся у йеки! – начал гоблин, вдохновенно прикрыв глаза.

– У-у-у, – подвывал ему Ссаныч.

– Тойко котик не спит

   И в окно все глядит!

– Рмяумяв! – озверел Ссаныч, заподозрив издевку.

– Кто же от гулей его защитит!

   Спи, котенок милый, сны смотри…

– Ш-ш-ш!

   «Милый котенок» Ссаныч зашипел, потом утробно мявкнул. Он даже умудрился сесть в особую охотничью позу, схожую для всех кошачьих, прижал уши. Глаза его налились ярким алым цветом.

– Кончай петь! Видишь, он совсем одурел! – перепугался Гильгамеш. Он был гоблином бывалым, много чего повидал, мало чего боялся, но взбешенный Кат Ши – это мощная боевая единица.

   Треснула мельхиоровая сеть Са Урона. Кат Ши, впечатленный музыкальным дарованием гоблина, стремился вырваться наружу, чтобы лично отблагодарить маэстро. И перед силой его желания мельхиор мог и не устоять.

– А-а-а! Спасайся! Бежим! – запаниковал Урук.

– Дурак! Куда?! Присмири кота! Это имущество Темного Лорда! Сам знаешь, что будет, ежели его рассердить! Ты чего, насвая обожрался с утра?!

– Сам присмири, раз умный такой. Ты старый, тебя все равно не жалко!

   Гильгамеш, опешив от такой нахальной искренности, затормозил лошадку.

   Обернулся, посмотрел на Кат Ши, который был уже почти в бешенстве.

– Тю-ю! Киса-киса, – позвал Гильгамеш. Сеть треснула еще громче. Маленькое зачарованное звено лопнуло. «Киса» ласково посмотрела на гоблина, и красные зрачки развернулись во всю радужку.

– Чур меня! Оно и видать, что животна Темному Лорду одному и может принадлежать! Но ниче… У меня на этот случай средство есть.

   Гильгамеш, помахав Уруку ручкой, скрылся в лесу.

– Кинул меня, крысюк поганый… Вот старый пень! – вздохнул второй гоблин и покосился на злющего кота, на котором со звоном трескалась неубиваемая сеть.

   …Когда спустя несколько минут гоблин уже собрал свои пожитки и отправился было залегать на дно, из леса вышел старый Гильгамеш, гордо неся в руке букет мелких розовеньких цветочков.

– А че конфет и шампанского не взял? – заржал Урук, но старый мудрый гоблин не удостоил его ответом, а просто показал неприличный универсальный жест.

– Накося, жри, – сказал он, протягивая букетик коту. Тот сначала зашипел (тоже придумали, кидаться в кота чем попало), потом приутих – принюхался.