В разводе. Снова назову женой - стр. 34

– Есть в кого.

Подрастая, Диана становилась чем-то похожей на Карима. Особенно, когда была чем-то недовольна. Такие же поджатые губы и хмурые бровки домиком.

– Идем, принцесса, папа тебя уже заждался.

– Па-па? – с надеждой посмотрела она на меня и схватила за мою протянутую руку. Будто не верила, что я говорю правду.

Все эти дни она просилась к Кариму, но скрепя сердце я решила привести ее сегодня. Благо в его спальне произошли изменения. Шторы были открыты, отчего комнату заливал дневной свет, а сам Карим сидел на кровати. Его каталка была накрыта пледом, чтобы Диана не заинтересовалась ей, и я была благодарна братьям Мансуровым, что они всё тщательно продумали.

– Па! – воскликнула Диана, как только мы вошли в спальню.

Карим, на которого я сразу же взглянула, весь расплылся в добродушной и радостной улыбке. И для него, как мне кажется, наша Диана была светом в окошке. Несмотря на то, что вскоре у него должен был родиться сын, я знала, что Диана всегда будет занимать в его сердце особую, главенствующую, роль. Она его первенец и плод нашей с ним некогда большой любви.

– Принцесса моя, скучала по папе? – подхватил ее Карим, когда она на него с разбегу запрыгнула, суча ножками, и прижал к себе. – Папа по тебе сильно соскучился.

– Дя? – заинтересовалась Диана и заулыбалась.

– Да, принцесса.

– Бо-бо? – произнесла она участливо, прижалась своей гладкой щечкой к бритой щеке отца и погладила его подбородок рукой.

У меня на глаза слезы навернулись от этой идиллической картины, и я подошла к окну, чтобы привести свои бушующие эмоции в порядок.

– Полина, – подошел ко мне Амир, пока Карим общался с Дианой, которая желала рассказать ему все свои детские новости.

– М?

– Спасибо, что пришла. Кариму и правда легче после твоих визитов. А уж Диане он всегда рад.

– Он – отец моего ребенка, Амир, но на этом всё, – прошептала я ему, надеясь, что кроме него никто не услышит. – Слишком много боли между нами было. Его жена беременна, и я не стану вставать между мужем и женой, не так воспитана.

– Ты же знаешь, что Карим любит только тебя. Этот ребенок ничего не значит.

Амир покачал головой, словно его слова должны были меня разубедить, но я была непреклонна и уже приняла окончательное решение.

– Если дело в том, что с ним стало, то…

– Боже, Амир, нет! Не смей так думать! Случись всё это год назад, до всей этой истории, у меня и мысли не было бы бросить его. Неужели ты меня так плохо знаешь?

– Прости. Но я всё равно должен сказать тебе, что завтра мы уезжаем в Израиль.

– Зачем? – спросила я, отчего-то чувствуя страх, что больше никогда не увижу Карима.