В разводе. Снова назову женой - стр. 28
– Я сказал тебе не трогать Полину? Вы с матерью больше никогда не коснетесь ее. Ни физически, ни словесно. Что касается моих планов – я планирую уехать. Ты прав, здесь репутация практически разрушена. Я потянул всех на дно сознательно, иначе было нельзя.
– Всех – да не всех, – хмыкнул отец, – ведь свои активы ты перевел в Турцию. Этот дом принадлежит тебе. А мы с матерью теряем бизнес-партнеров одного за другим. Друзей, знакомых, прислугу. Скоро твоей матери придется самой мыть полы в доме. С нами никто не хочет иметь дела. Связывают нас с Асхатовыми. Мне придется убирать за тобой грязь, Карим. Ты не подумал о семье, эгоист! Мне стыдно за тебя!
– Если тебе стыдно, зачем ты пришел? – произнес я с горечью. – Машину, которую я запустил, не остановить. Амир будет свободен, а Хабибулай за убийство брата будет осужден. Всё по справедливости.
Отец неопределенно хмыкнул, и я насторожился, надеясь, что он пояснит свою реакцию. Но он молчал. Нервы были ни к черту, поскольку я не видел его и не знал, что он делает.
– Ты прав, Карим. Пришел я, наверное, зря. Ты предпочел всей своей семье русскую девчонку и ее отпрыска. Я добуду тебе чертов тест ДНК, и тебе станет стыдно за то, что отрекаешься от законной жены и единственного сына! Подумай хорошо, чью сторону принять. Расклад еще может поменяться, и на обочине жизни окажутся вовсе не те, кто сейчас.
Он вышел, оставляя последнее слово за собой. Что он имел в виду?
– Амир, – позвал я брата, который немедленно вошел в комнату, – ты всё слышал?
– Да. Каждое слово. Не думай о нем, я прослежу, чтобы он ничего не натворил. У меня есть хорошие новости, брат.
– Что за новости? – напрягся я, не ожидая уже подарков от судьбы.
– Тебя продвинули в очереди на операцию в Израиле. Мы попытаемся вернуть тебе зрение.
9. Глава 9
Полина
– Урок окончен, вы были классными! Всем спасибо! – поаплодировала я своей группе девчонок десяти-двенадцати лет, которым проводила уже пятый урок танцев.
Девочки гурьбой понеслись в раздевалку, а я потянулась всем телом и взяла бутылку воды, покручивая ее в руках. К счастью, препараты помогли, онемением я больше не страдала. А возможно, стала наконец успокаиваться. Карим выжил, хоть и сильно пострадал. Мое сердце разрывалось от жалости к нему, но я старалась держаться подальше, ведь, как ни крути, он чужой муж. Но мысли и эмоции нет-нет овладевали мной порой, как бы я ни пыталась абстрагироваться. Как никак, он – отец моей дочери.
Я всё же решилась и позвонила Амиру и сообщила ему, что услышала от Диляры, но думала, нужно ли было это сказать и Кариму. Стоит ли? Я перебирала в уме и так и этак то, что тогда она мне сказала в запале. Но поскольку я и сама разговаривала с ней на повышенных тонах и в сердцах, то боялась, что не так что-то поняла и могу дезинформировать Мансуровых. В тот момент важнее было сохранить Кариму жизнь. Диляра казалась мне способной на любые, самые гнусные поступки.