В прощальном письме пятнадцать запятых - стр. 17
Мы прекрасно знали, что будет дальше, и, обидно, но это было правдой.
– Алло, – попыталась сказать я, как можно более безэмоционально.
Все же я пыталась сделать вид, что не понимаю, что происходит.
– Герьяна воскресла! – услышала я крик на той стороне трубки, и, в это же мгновенье, мои зубы заскрипели оттого, как сильно я их сжала.
– Что? – начала притворяться незнающим человеком я. – О чем ты?
– Арьяна, Уля скинула фото, – нагло и насмехаясь вымолвила Мила. – Он вернулся из лагеря, и вы снова вместе?
– Мы никогда не были вместе, – продолжала я убеждать подругу.
Но тут я увидела твое усмехающееся лицо, которое что-то очень быстро печатало на своем телефоне. Я могла бы поверить, что ты пишешь сообщение маме или отцу, может договариваешься с тренерами о занятиях или общаешься с друзьями из лагеря.
Но я же не совсем дурой была.
– Ага, конечно, – произнесла моя подруга, засмеявшись, и в это мгновенье ты повернул ко мне экран своего телефона.
На нем снова красовалась та же самая запись на твоей странице в соцсети, что и несколько месяцев назад, только теперь на ней был кадр с моими факами, сделанный не больше пяти минут назад. Я помню твою довольную отвратительную, слащавую ухмылку и комбинацию двух слов, которые меня невероятно сильно раздражают до сих пор.
«Mine Aryasha».
– Герьяна жива! – выкрикнула Мила и мгновенно бросила трубку.
Еще с секунду я держала телефон у своего уха, стараясь совладать с гневом, который царил в моей душе. У меня было дикое желание стукнуть тебя лицом об ближайшую стенку или ударить тебя по ноге, но был немного другой план.
Была же моя очередь задавать действие.
– Спорим, ты не сможешь удалить этот пост и альбом с моими фотографиями? – вымолвила я, чувствуя, как постепенно одерживаю победу над домыслами моих одноклассниц и твоими насмешками в эту сторону.
– На что спорим? – улыбаясь произнес ты, сделав шаг ко мне.
Мне было непривычно смотреть на твое лицо, потому что не было моего любимого русого петушиного хохолка, и теперь мой взгляд непроизвольно был направлен исключительно на твои голубые завораживающие глаза. Они были мне не столь приятны, ведь на их основе я не могла построить множество, пусть и однотипных, но смешных шуток.
– Если ты выполняешь действие, то я продолжу делать за тебя математику и русский, а если нет, – говорила я, крутя в ладонях свой старенький телефон, размышляя о том, что придумать, – То ты спрыгнешь с крыши вон той террасы вниз, – я указала пальцем на детскую площадку, где и находился пик, с которого ты мог бы спрыгнуть, если бы не решился выполнить это действие.