В постели с незнакомцем - стр. 10
Тот, постояв ещё долю секунды, прихрамывая спустился вниз. Слегка за семьдесят, полностью лысый, цепкий взгляд почти прозрачных голубых глаз.
— Вы Вера? – проскрипел он, трогая набалдашник своей трости.
— Да, я звонила вчера по поводу работы сиделкой.
— Помню. Нам вас рекомендовали.
— Меня рекомендовали? – Вера едва не поперхнулась. Неужели Покровский? Но с чего это вдруг с его стороны такая трогательная забота?
Сжав губы в тонкую ниточку, мужчина долго изучал её глазами, после чего коротко произнёс:
— Идёмте за мной, — и снова пошёл вверх по лестнице.
Вера в некоторой растерянности направилась следом. С портретов вдоль лестницы на неё смотрели лица незнакомых людей. Угрюмые, с опущенными вниз уголками губ, в причудливых старинных нарядах. Мужчины, женщины, дети. Они будто провожали её мертвыми глазами.
Вдоль позвоночника пробежала стайка мурашек. Склеп – моментально возникла навязчивая ассоциация.
— Вчера вам коротко обрисовали ситуацию, верно? – не оборачиваясь, произнёс хозяин дома, тяжело переступая со ступени на ступень.
— Да, со мной говорила женщина.
— Это Ира, постоянная сиделка. Она с нами с самого… — запнулся, — … с самого начала. Идёмте, — миновав широкий коридор с множеством запертых комнат, старик затормозил возле одной из дверей и, аккуратно надавив на ручку, отворил двойные дубовые створки.
Небольшую комнату освещал серый дневной свет. Шкаф, старинный письменный стол, трюмо с резной рамой зеркал, картина с изображением цветочного луга, а по центру, словно пришелец из будущего – кровать с подъёмным механизмом, резко контрастирующая с выдержанным интерьером.
Белоснежная постель была пуста.
Вера проследила за взглядом мужчины, и в его глазах отражалась такая вселенская боль... Невыносимая. Он весь словно сжался, став меньше и беззащитнее.
Он смотрел на неё – женщину в инвалидном кресле возле окна. Та, склонив голову набок, безучастно глазела перед собой. По подбородку стекала тонкая ниточка слюны.
Не старая – немногим больше сорока, на обескровленном лице всё ещё сохранились следы былой красоты. Хрупкие ладони с синей сеточкой вен покоились на подлокотниках кресла. Но что больше всего поразило Веру, это её маникюр – идеальные, накрашенные вишнёвым лаком ногти, что ещё больше оттеняло мертвенную бледность кожи.
— Это… Лариса... – слегка прокашлявшись, произнёс мужчина. Подойдя ближе к больной, аккуратно, словно касаясь фарфоровой куклы, положил руку на её хрупкое плечо. – Около трёх лет назад она вышла из комы, и… — глубоко вздохнул и внезапно надолго замолчал, разглядывая за окном бесконечные макушки елей. – В общем, вы сами всё видите. Ей нужен должный уход. Самый лучший.