В постели с инкогнито - стр. 13

Я сначала невольно отпрянула, но вдруг успокоилась, когда почувствовала его сильные пальцы на позвоночнике. Это был типичный жест Роди. Он знал, что меня это успокаивает. Не может чужой человек знать такие подробности.

Это он. Мой Родя. А то, что кажется чужим – это последствия травмы, усугубленной моей болезнью. Это его тепло, его движения. Голос, правда, чуть-чуть другой. Но это у всех бывает. Голос часто меняется даже в течение дня. Становится выше, ниже, у мужчин часто появляется хрипота.

И там, в кухне Аня и Родя просто стояли рядом. А то, что он к ней прикоснулся, мне показалось со сна. Не может он мне изменять. И с кем? С помощницей? Он же кинопродюсер. Если бы захотел изменить, то с красавицей актрисой, а не с невзрачной Аней. Вечно сама себе придумываю. Профессиональная деформация. Писатель он и есть писатель. Видит то, чего нет. Все писатели психи. Разве может нормальный человек придумать то, чего нет? А мы не просто придумываем. Мы в это еще и верим. Как барон Мюнхгаузен.

– Барон Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал на Луну. А тем, что он никогда не врет, – говорил персонаж знаменитого советского фильма о бароне.

Подпишусь под каждым словом. Мы, писатели, живем нашими фантазиями. Мы сами настолько в них верим, что даже очевидные для других вещи видим по-другому. Просто понимаем, что это нужно скрывать. Иначе нас объявят сумасшедшими. У меня во ВГИКе был одногруппник, который писал научную фантастику про инопланетян. Естественно, он утверждал, что их не существует. Но как-то Юра случайно узнал, что он активный член общества уфологов, которые сутками неустанно ищут этих самых инопланетян.

Так и я. Сама себе придумала, что это не Родя. Сама поверила. А ведь врачи меня предупреждали, что последствия травмы после аварии непредсказуемы. Особенно с моим диагнозом. Хорошо, что я еще не перешла ту писательскую красную линию, за которой собственные фантазии становятся реальностью. Моя мама сейчас бы сплюнула три раза через плечо и постучала бы по дереву. А еще перекрестилась бы и прошептала:

– Далеко от нас, далеко.

С души упал камень размером с Эверест. Аж дышать стало легче. В кармане мужа пискнул телефон, принимая сообщение. Род достал телефон, мельком взглянул на него и вздохнул.

– Труба зовет. Вот же чёрт! Ни минуты для личного счастья, – он припал к моим губам долгим поцелуем. – Но до того, как убежать, я успею принести тебе завтрак сюда. А то ты совсем истаешь. И что я буду обнимать вот этими самыми рукамы?

– И нахамы, – засмеялась я, подхватывая шутку.