В полете. Мир глазами пилота - стр. 7
Одних пилотов больше всего привлекают в авиации тонкие приборы, позволяющие передвигать воздушное судно сразу в трех измерениях. Особенно им нравятся сложные операции, которые надо выполнять при взлете и посадке. Другие просто любят самолеты как высшее проявление человеческого гения в механике.
Многих влечет ощущение свободы, которое дарит полет. Воздушное судно отделено от современного мира часами и милями, и вот парадокс: сидя в кабине самолета, в окружении новейших достижений техники, чувствуешь себя очень старомодно. И конечно, эта свобода дает возможность познакомиться с городами планеты и увидеть всю землю и все моря, лежащие между ними.
А еще – нами движет вечное стремление ввысь. Высота притягивает человека, и притяжение это неоспоримо, как натуральные числа, как элементы в периодической таблице. Знаете, что кричал отец братьев Райт, когда его впервые взяли в полет? «Выше, Оливер! Еще выше!» Ему был тогда восемьдесят один год. Мы строим небоскребы и устраиваем на них смотровые площадки. Просим, чтобы нам забронировали номера на верхнем этаже гостиницы. С изумлением находя знакомые черты, рассматриваем снятые с высоты фотографии наших домов, наших городов, нашей планеты. Взбираемся на горы и стараемся рассчитать силы так, чтобы съесть припасенный в рюкзаке сэндвич именно на вершине. Когда я прилетаю в незнакомый город, то всегда иду посмотреть на него с высоты какой-нибудь смотровой площадки. Частенько я сталкиваюсь там с пассажирами своего рейса.
Возможно, тяга к высоте заложена в нас эволюцией. Нам необходимы обзор и наблюдательный пункт. Мы должны видеть земли, прилегающие к нашей пещере или замку. Древнегреческий географ Страбон, вдохновитель Колумба, взбирался на коринфский Акрополь лишь для того, чтобы рассмотреть город в перспективе. Когда мой отец прибыл в свою миссию в бедняцкие кварталы бразильского города Салвадора, то первым делом нанял пилота, чтобы заснять с воздуха трущобы, которых было не отыскать на городских картах, и их безымянные улицы. Через много лет после его смерти мы с братом услышали, что одна из этих улиц была названа именем отца. Мы открыли в интернете карту Сальвадора – и увидели улицу Падре Хосе Энрике, преподобного Джона Генри. Мы увеличили карту, спустились с цифрового неба, чтобы еще раз, сорок лет спустя, вспомнить первый полет отца над городом.
Но я все же уверен, что нашу любовь к полетам нельзя объяснить лишь пользой, которую можно из них извлечь. Человеческое сознание ищет связи во всем. В музыке, в литературе, в науке – всюду мы стремимся разглядеть общность. Пусть не всегда мы обнаруживаем ее сразу, но какое же счастье узреть ее! Полет похож на известную песню – картографическую, планетарного масштаба песню, – которую слышишь в новом исполнении, или на первую встречу с родственником, которого никогда не видел. Слова песни знакомы, но голос иной, мы никогда не видели этого родственника, но узнаем семейную повадку и черты лица. Самолеты поднимают нас над нашими улицами, нашими городами, нашими лесами и реками – и привычные места становятся по-новому прекрасны, соединяясь во вселенский, особенно хорошо заметный ночью, узор.