В поисках великого может быть - стр. 131
Орлов, кречетов, соколов, балабанов, сапсанов, ястребов, коршунов, дербников, птиц не из гнезда взятых, неприрученных, вольных, хищных, диких он одомашнивает и приручает, и если даже он, когда ему вздумается, насколько ему заблагорассудится и так высоко, как ему желается, отпустит их полетать на вольном воздухе в поднебесье, и там он повелевает ими: по его манию, они ширяют, летают, парят и даже за облаками ублаготворяют и ублажают его, а затем он внезапно опускает их с небес на землю. И всё это ради утробы!
Слонов, львов, носорогов, медведей, лошадей, собак он заставляет плясать, играть в мяч, ходить по канату, бороться, плавать, прятаться, приносить ему, что он прикажет, и брать, что он прикажет. И всё это ради утробы!..» (177)
Это – важная тема романа. Я уже говорил, что образы еды и питья занимают в нём особое место. Главные герои Рабле – страшные обжоры, съедают невероятное количество пищи. Они постоянно ублажают свой «гастер». Но, в отличие от жителей острова, где властвует желудок, они ему не поклоняются. Они сохраняют внутреннюю свободу, даже во время еды никогда не бывают серьёзны. Еду они сопровождают возлияниями: не только едят, но и пьют, и к тому же ведут весёлые разговоры. А те – поклоняются всерьёз, хотя Гастер не раз отсылал их к своему судну, «дабы …поглядели, пораскинули умом и поразмыслили, какое такое божество находится в кишечных его извержениях». (178)
Королевство Квинтэссенции – это, напротив, мир чистого духа, а сама королева, крёстная дочь Аристотеля, питается лишь абстракциями и категориями. Здесь живут всевозможные мудрецы, искатели совершенства, служители науки. Но чем они занимаются? Один из них, к примеру, излечивал все виды истощения, постригая больных на три месяца в монахи, ибо «если уж они во иноческом чине не разжиреют, значит, и врачебное искусство, и сама природа в сем случае бессильны».
«Многие из упомянутых прислужников оттирают эфиопам дном корзинки только живот, и ничего более, отчего те малое время спустя белеют.
Другие на трёх парах лисиц, впряженных в одно ярмо, пахали песчаный берег моря и попусту не теряли ни единого зернышка.
Третьи мыли черепицу и сводили с неё краску.
Четвёртые долго толкли в мраморной ступке наждак, который у вас называется пемзой, и таким путем извлекали из него воду и изменяли его состав.
Пятые стригли ослов и получали отменную шерсть…», и так далее. (179)
Иногда учёные вступали между собой в ожесточённые споры, касаясь таких «сверхфизических проблем», как, допустим, тень осла или дым от фонаря, а в целом «из ничего творили нечто великое, а великое обращали в ничто», резали огонь ножом, черпали воду решетом, ловили сетями ветер…