В поисках русской мечты - стр. 2
Русский народ – великий трудник. Он работает с утра до ночи. Он роет окопы, если идёт война. Роет карьеры, если нужно добыть золото или железо. Роет котлованы под высотные дома и храмы. Какой другой народ мог создать страну в двенадцать часовых поясов и освоить земли, на которых ничего не родится?
В своих великих трудах русский человек постоянно смотрит в землю. Для него земля – это мать сыра земля, земля-матушка. Он опекает землю, чтобы она под ним не прогнулась, чтобы её не залила вода, чтобы не погиб урожай. Он хочет делать жизнь лучше, прекраснее, богаче. Не дают! То и дело приходят супостаты и сжигают всё до основания. Нам опять приходится всё восстанавливать: строить, обихаживать землю.
И при этом нет, пожалуй, другого народа, который так страстно заглядывал бы за горизонт, смотрел в небеса, был бы таким мечтателем, фантазёром, верил в чудо. Мы мечтательны и очень доверчивы, простодушны, этим пользуются лукавцы и постоянно нас обманывают. Но это не делает нас другими: мы – народ-мечтатель.
И русская мечта сопутствует всему нашему историческому времени. Мы и живём-то на земле потому, что мечтаем. Мы попадаем в пропасти, в ямы, в глубинные чёрные дыры, но вырываемся оттуда, потому что мечтаем. Мечта – эта таинственная сила русской истории, русского времени – влечёт нас из одной погибели в другую, и из одного цветения в другое.
Мы – один из самых мечтательных, верящих, ожидающих чуда народов. Народ-сказочник, народ-сказитель, народ-проповедник, проповедующий в человечестве сострадание, любовь, стремление к возвышенному, стремление к общечеловеческому счастью, к бессмертию.
Люди чувствуют потребность сформулировать свою мечту, назвать, потому что она есть, она где-то рядом, она дышит, она ищет путь. Кто-то говорит, что смысл русской жизни, русской истории, русского существования – в футболе. Другие говорят, что русская идея – в патриотизме. Но неужели русская мечта отличается от мечты швейцарской тем, что русские любят Россию, а швейцарцы – Швейцарию?
Русская мечта изыскивается историками, философами, духовидцами, религиозными пророками, изыскивается из всего русского духовного пути, из изучения этапов всей русской исторической духовной мысли. Языческий этап русской истории – наши волшебные сказки. О скатерти-самобранке, ковре-самолёте, о молодильных яблоках, о победе над старостью, ветхостью, над тлением. О живой воде, которая воскрешает. О волшебном поцелуе, от которого лежащий во гробе может ожить, восстать. Об Иване-царевиче, который кидается в кипящие котлы – в кипяток водный, смоляной, млечный. И не погибает в этих котлах, а вылетает оттуда ещё краше, ещё сильнее, восхитительнее. Так и русская жизнь: попадает в страшный котёл, в страшную ямину, а вылетает из неё краше, чем прежде. Почитайте русские сказки, и вы почувствуете, что русский человек издревле мечтал о благодати, мечтал о правде, о справедливости, мечтал о бессмертии.