В поисках Оюты - стр. 41
Дрожь в руках нарастала. Паника разгоняла мысли. Хотелось вопить от ужаса.
Моя дочь. Моя девочка!
— Как выбраться отсюда? — голос охрип от волнения.
— Никак, — мужчина покачал головой, но такой ответ меня не устраивал.
— Как выбраться? — Сжав голову руками, я тряслась от ужаса. — У меня дочь пропала. Они забрали мою девочку!
— Замолчи! — рявкнул он неожиданно грубо, и я резко захлопнула рот.
Тележка с пакетиками для узников этой дыры все еще скрипела где-то совсем недалеко.
— Не привлекай к себе внимания, — шикнул он на меня. — Хочешь, чтобы эти всем стадом тебе прямо тут еще одного ребенка заделали? Это они быстро. Сбежать отсюда никак. Завтра или послезавтра прибудет новая смена. Обычно через три — четыре дня после этого происходит первая сортировка. Ты товар хороший, тебя заберут сразу.
— Куда?
— На другие станции, на рынок или аукцион. Да много куда могут. Даже пиратам продать. Тем, кто на межзвездниках пашет. Им тоже женского тепла не хватает, а в портах не задержишься. Меня в прошлый раз по всей галактике помотало. Трижды перепродавали. Потом во время облавы на одной из станций я случайно прибился к пиратам самьятам. К ящерам, короче. Они и рады были — новый работник да нахаляву. С ними полетал. Потом опять зачистка. Омхи нас загнали в ловушку. Спасло, что я не самьят, ну не ящер. Человек же. Стали выяснять, кто такой. Я им в лоб — раб. В общем, потаскали по тюрьмам, да и выпустили. Вернулся и года не прошло, опять попал. Еще и морду разбили, теперь пока не подживет здесь буду. Так что не трепыхайся, шанс выжить есть и неплохой. Главное, не дурить.
Я сглотнула.
— Сколько я здесь?
— Если на Вайчесе забрали, — он призадумался, — то чуть больше недели на все про все. Здесь время определить невозможно — всегда полумрак. Возвращается, — он кивнул в сторону коридора, тележка действительно скрипела громче. — Быстро к себе и не дыши.
Я кивнула и на коленях поползла обратно. Забралась на койку и уставилась в одну точку.
Больше недели! Надежды выбраться нет! И где-то в такой же конуре сейчас плачет моя девочка. Она надеется на меня, верит, что я смогу ее спасти.
А я попалась, как дура.
Всю жизнь прожить на Энцеладе и даже не подозревать о том, что происходит вокруг.
Хотя. как не подозревать? Я вспомнила новостной репортаж и активистов с транспарантами, с которых на всех смотрел печальным взглядом совсем маленький мальчик.
Закрыв глаза, ощутила, как по щекам скатываются слезы.
Мне никто не поможет.
Нет тела — нет дела!
Теперь это относилось прямо ко мне.
Сколько заявлений о таких пропавших лежит у законников? А сколько не приняли? Никого не будут искать, потому что все по локоть в крови.