В поисках Оюты - стр. 23
— Оюта, может, не поедешь? — предложила я, доведенная своей мнительностью и тревожностью до предела. — Посидим завтра, сериал посмотрим. Попкорн пожарим, а?
— Мам! Да все едут! — возмутилась она. — Ты обещала, когда в прошлый раз не пустила. А я весь год предметы зубрила, хотя вообще не обязана. Я нелегалка и школа не про меня!
— И слышать не желаю, — проворчала, поджимая губы. — Мы найдем способ...
— Да какой способ, мам? — воскликнула она и тут же понизила голос, заметив, что на нас обернулись: — Ну, нет его, ма. Отец Твиры купил у вархов паспорт, а теперь его судят, а ее грозятся изъять из семьи. Она сегодня по секрету сказала, что мама с ней бежит на время на Титан. А дальше они не знают, что делать. Остается им ждать, когда опеке наскучит их разыскивать. И вот даром мне такие документы не нужны. Я не хочу за решетку в гос. приют! Говорят, оттуда если и выпускают, то рабами на шахты! А женщин еще хуже.
— Откуда ты все это берешь? — возмутилась я. — Тебе каких-то девять лет, а ты у меня ходячая справочная по криминальным происшествиям Энцелада. Все знаешь, что не надо, а что надо — учить не заставишь!
Я тихо шипела на нее, поглядывая по сторонам.
— У меня никогда не будет доков, и тебе нужно это признать, — ворчала в ответ Оюта, не уступая мне.
Все же воспитание никуда не денешь. Чем старше она становилась, тем больше напоминала меня.
Аэробас тряхнуло, и он пошел на снижение. Народ засуетился, готовясь к выходу. Двери бесшумно открылись и началась легкая давка. Я снова взглянула в окно. Торговый центр. С рекламных баннеров мне улыбалась светлокожая рыженькая девочка венерианка в теплом белоснежном свитерке. И ценник сбоку. Я тут же вспомнила, что у моей малышки скоро день рождения и не мешало бы прикупить и ей нечто подобное. А то все гуманитарная помощь да чьи-то отданные вещички.
Хотя, возможно, свитер она не захочет, а попросит другое. В последнее время я все чаще замечала, как она рисует, глядя на слайды с изображением пейзажей Земли... Быть может, ей понравятся акварельные краски и настоящая бумага. Эти мысли слегка отвлекли от нашего спора, но ненадолго. Двери аэробаса закрылись, и он снова взмыл в воздух.
— Ма, я поеду на экскурсию, и не выдумывай. А про документы забудь! Не хочу я, чтобы с тобой, как с папой Твиры было. Она плакала все утро и это ужасно.
— Нет, — я покачала головой. — Есть способы, милая. Сдаваться никак нельзя. Я сама Кристу в свое время отправила на Оюту. Но у нее просто было безвыходное положение, и ведь она смогла легализовать и себя, и племянницу...