В поисках неприятностей - стр. 25
– Хотите сказать – как будто она упала? – Я тоже умею быть уклончивой.
– Ну да… Хотя… скорее, как будто кто-то недавно ее избил.
– Кто-то недавно ее избил? – Плохо, очень плохо!
– Наверняка мы, конечно, не знаем – да, Франческа? – Она снова оскалилась в улыбке, которую сама наверняка считала задушевной. – По крайней мере, я не знаю. При беглом осмотре создалось впечатление, что у нее ушибы на бедрах, предплечьях и сильный ушиб головы сбоку, произошедший от удара, достаточно сильного, чтобы оглушить ее. И еще у нее царапина на правом бедре.
Все хуже и хуже!
– Поэтому еще раз спрашиваю: вы часто дрались?
– А я еще раз отвечаю: нет! Ссорились – да, часто. Но драться мы не дрались – никогда!
– А ваши ссоры… были по своей природе эмоциональными?
Я вздохнула:
– Да с кем там особенно ссориться? С Невом? С Фитилем? Вы, наверное, шутите. Мы жили по своим правилам и более-менее поддерживали мир.
Но думала я кое о чем другом. Как оказалось, Дженис тоже.
– Расскажите, как она была одета, когда вы нашли ее. Вам ее гардероб не показался необычным?
Я призналась, что одежда Терри слегка обеспокоила меня.
– Вот и меня тоже, – кивнула Дженис. – Джинсы и футболка. Никакого нижнего белья. Она обычно так и ходила без трусов?
– Откуда мне знать? – возмутилась я. – Лифчик она не носила никогда – ей незачем было. А царапина на бедре… Глубокая?
– Да, определенно; в ранке мы нашли несколько заноз. Судмедэксперт установит их происхождение. Приводила ли она когда-либо в дом мужчин?
Последний вопрос снова оказался очень неожиданным и коварным. Я понимала, на что намекает инспектор, но мне казалось, что она ошибается.
– Она не приводила с собой никого, ни мужчин, ни женщин. Если она и занималась проституцией, то работала далеко от нас, в другой части города. Я никогда не замечала никаких признаков.
Дженис оставила неприятную тему и суровый тон и снова заговорила примирительно:
– Если можно, расскажите, пожалуйста, о собачьем поводке. Собака принадлежит вашему другу, которого вы называете Фитилем, верно?
– Да. Поводок всегда валялся где-то в доме. Его пес прекрасно воспитан, и он нечасто выводил его на поводке.
– Хотите сказать, что в принципе поводок мог взять кто угодно? Можно ожидать найти на нем отпечатки ваших пальцев и всех обитателей дома?
Ее вопрос стал для меня словно ударом в солнечное сплетение. Так вот почему они поторопились снять у нас отпечатки, не дожидаясь, пока мы начнем возражать! Мне стало по-настоящему тошно.
Мне не хотелось больше говорить, чтобы она ничего больше не заподозрила. Но кто-то рассказывал мне, что до сих пор невозможно снять четкие отпечатки пальцев с шероховатой поверхности. Во всяком случае, они недостаточно четкие, чтобы их можно было предъявить в суде как улику. Человек, который меня просвещал, уверял: для того чтобы подозреваемого признали виновным, необходимо найти между его отпечатками и отпечатками, снятыми на месте преступления, сходство по шестнадцати пунктам. Шестнадцать пунктов – это ужасно много. Поводок Фитиля старый, кожаный, протертый. Дактилоскопистам крупно повезет, если им удастся найти на нем хоть что-то удобоваримое.