В поисках настоящего - стр. 37
– Важное? – не совсем понял я.
– Да, главное.
Я быстренько припомнил последние фразы, но ничего толком не уловил.
– Не знаю, – пожал я плечами. – В голове пусто.
– Подумай! У меня есть прошлое, у тебя – нет. Придя в этот мир, я наткнулся на это здание, а ты помнишь себя сразу в вагоне проводником. Ну?
Хотя он и пытался натолкнуть меня на мысль, но у меня не получалось увидеть «важное». Старик обреченно вздохнул:
– Какой же ты тупица! Если мы приходим в этот мир в разных ипостасях, с разными возможностями, значит, у нас разные цели, и уж тем более, задачи тоже разные.
– Задачи?
– Конечно! – старец эмоционально всплеснул руками. – А ты, небось, думал: на том свете все должно быть понятно, справедливо, размеренно и завершенно? Ан нет! Надо, оказывается, еще и шевелиться, делать что-то.
Старик замолчал, давая возможность поразмыслить, кое-что понять. И не зря! Кажется, соображалка завертелась в правильном направлении!
Раньше я считал свои постоянные «удивления» чем-то естественным и нормальным. Многое поражало воображение, казалось странным, ко многому приходилось привыкать. И, наоборот, – многое было само собой разумеющимся. То есть, проще говоря, внутри уже было представление о том, каким должен быть правильный, привычный мир. А откуда я мог взять какое-то представление о «правильности – неправильности» миро устройства? Только из своей жизни, начисто изгладившейся из памяти!
Значит, когда-то меня окружал мир, где вагоны обязательно тянет локомотив, а в холодильнике продукты не появляются сами по себе, да к тому же еще и горячими. Именно из-за того, что мир поезда не вмещался в понимание привычного, я и сделал вывод (хотя так и не признался себе в этом), что нахожусь в ирреальном мире – то есть в мире с принципами и законами совершенно непривычными и даже противоречащими логике и здравому смыслу. Проще говоря, вывод, что я умер и ныне катаюсь в загробном составе по загробным же землям, напрашивался сам собой.
Действительно, правдой является то, что мы ею считаем. Если бы я попал после этого мира в мир живых, то, вполне вероятно, думал бы, что умер – ведь там все было бы непривычно.
Я улыбнулся этой относительности, еще раз удивляясь, насколько все запутано. Слишком запутано!
Вещий старец вдруг сильно закашлялся. Ему пришлось согнуться, дабы конвульсии, сжимающие легкие, отступили. Когда приступ прошел, он вновь невозмутимо оперся о стену, продолжая беседу.
– Твое прошлое – вот основная загадка и ключ ко всему. Если хочешь открыть ту самую дверь, тебе наверняка придется любыми способами восполнить пробел прошлого. Тебя явно за что-то его лишили.