В поисках греха: когда демоны танцуют танго - стр. 7

Я вздохнула, как будто воздух вдруг закончился, и открыла тетрадь, готовясь заняться не очень привлекательным «учебным процессом», но на ум пришли только слова: «Мой брат. Мой Адам»…

Когда я наконец подняла глаза от страниц своей тетради, комната кружилась вокруг. Неужели все это произошло? Неужели тот самый Адам, с которым я провела пару незабываемых ночей, оказался моим братом?

– Ты что, ударилась головой? – снова шепнул он, на этот раз более настойчиво, но в его голосе просквозила не только озабоченность, но и что-то еще – может быть, сожаление.

Я ответила молчанием, зная, что улыбка, которую я могла бы выдать в ответ, была бы насквозь фальшивой. Вместо этого я уставилась на свои заметки, где лишь невнятные каракули и размытые абстракции по социологии зависали, как призраки моих несбывшихся надежд. Я воспринимала это как арт-объект, который в данный момент кто-то неумело выставил на всеобщее обозрение.

– Ты должна со мной поговорить, – продолжал Адам, его голос произносил каждое слово так, будто они были обвешаны гирляндами страха и неопределенности.

– А с какой стати? – произнесла я с невозмутимым сарказмом, хотя внутри все переворачивалось от ненависти. – Может, ты мне расскажешь, как это – быть братом и любовником одновременно? Или мне сразу начать записывать это в мемуары?

Он дернул головой, словно я только что швырнула в него камень, его глаза предательски искрились желанием понять, что я на самом деле имею в виду.

– Я не знал, – произнес он сдавленно, словно слова застряли у него в горле. – Я… просто не мог догадаться.

– На что это смахивает, Адам? – продолжала я, игнорируя каждое его слово, словно они были пустым эхом в этой мартовской тишине. – У нас было пара ночей, и теперь это изменит всю мою жизнь. Ты не понимаешь, как это меня затягивает?

Я заметила, как его пальцы дрогнули, он облокотился на стол, будто собирался упасть, его взгляд стал невыносимо уязвимым.

– Мы все застряли в какой-то западне… – произнес он, склонив голову. – Это была ошибка, я осознаю это. Но скажи мне, как это произошло? Как мы оба оказались здесь – не просто братом и сестрой, но и…

– И любовниками? – закончила я за него, пожимая плечами. Это слово было тяжелым, как камень, который я сама же и бросила. Я знала, что сама себе противоречу, и это был самый ужасный парадокс.

Тоненький ручеек паники начинал заполнять класс, а стулья и парты казались разъезжающимися. Я лишь сидела, как тот человек, который удрал из музея с фальшивой картиной, понимая, что настоящая жизнь, настоящие чувства были утеряны между стенами этой классной комнаты.