В погоне за Зверем - стр. 37
– Бурак Станислав Игоревич, врач. Ну и по совместительству патологоанатом, – представился мужчина.
– Алеся Яновна, – без официоза назвалась я, поглядывая на трясущиеся руки врача.
– Нервы ни к чёрту с этими убийствами, – тут же оправдался он, заметив мой интерес. – Я же просто хирург. Это Ежи Карлович трупы вскрывал. Ему привычней было. А я так… аппендицит вырезать.
– А где этот Ежи Карлович?
И тут вмешался Шумский:
– Ваши забрали месяц назад за антисоветскую деятельность, а по факту за то что поляк.
Договорится когда-нибудь Шумский и я его уже не спасу. Даже Бурак слегка сконфузился, опустив виновато глаза. Наверное, сейчас раз сто уже пожалел, что вспомнил Ежи Карловича.
– Ладно, что по девочке?
Сменила я тему разговора. Не очень-то хотелось разбираться с истиной причиной ареста поляка. Раз арестовали, значит, было за что. Нашим виднее кто враг.
– Смерть наступила в результате асфиксии. Простым языком, её задушили руками. Есть характерные следы от пальцев на шее. Судя по окоченению смерть наступила где-то, – он посмотрел на наручные часы, – десять часов назад. Вчера вечером.
Врач подошёл к телу Тоси и откинул простыню.
– Не знаю относится ли это к делу, но, похоже, у нее сломана шея. Такого я раньше не замечал. Обычно Зверь душит жертву. А так все без изменений, на мой взгляд. Ссадины на коленях и локтях, полученные незадолго до смерти. Кровь на них ещё не успела запечься.
– Такие были и на предыдущих жертвах, – подтвердил Шумский, пристально рассматривая ссадина на коленках Тоси.
Капитан смотрел на убитую девочку и, казалось, что близкое знакомство с её отцом никак не влияет на его душевное состояние. Но это не так. Шумский тяжело дышал, всё время отводил глаза в сторону, сдерживая слёзы.
– Вряд ли коленки оцарапал ей Зверь. Она ребёнок, – Бурак резко осекся на слове, нервно затянувшись сигаретой, и на выходе будто извиняясь поправил сам себя, – была ребёнком. У моего племянника ни дня без царапин и синяков не проходит. Дети, – снова затяжка, молчание, и выступившие слёзы заставили врача отвернуться.
Нервы «ни к чёрту», всё-таки сдали. Да, и такое ни каждому дано выдержать. Особенно тому, кто спасает жизни, а не отнимает их.
– Простите, я отойду, – еле слышно сказал Станислав Игоревич и направился к фельдшерской машине.
Я не стала задерживать врача. Свою работу он уже выполнил, осмотрев труп и дав предварительное заключение, а остальное, более детальное, позже официально на бумаге. Криминалисты тоже отработали, сделав фотографии и описав все найденные улики. Правда, улик этих, что кот наплакал, то есть совсем нет. Единственная зацепка, от которой ещё можно было оттолкнуться – это дед. Я ещё только соображала, что делать дальше, а Шумский уже подошёл к старику и стоящему рядом милиционеру. Подойдя, капитан о чём-то переговорил с коллегой и, обернувшись, рукой подозвал меня к ним.