В погоне за ускользающим светом. Как грядущая смерть изменила мою жизнь - стр. 10

Обычно я слышал: «Сожалею, но…» Секретарь объясняла: у босса расписана каждая минута на несколько недель вперед. Если бы я ждал, когда он освободится, сделка не состоялась бы.

Я еще раз перезвонил секретарю. Благодаря частому общению между нами возникло нечто вроде взаимопонимания. Я решил рискнуть: выяснить, какие поездки в ближайшее время предстоят ее начальнику. Легкий на подъем, президент большую часть дня проводил в разъездах – может быть, в дороге он ничем не занят? Секретарь сообщила, что через два дня ее босс летит из Сиднея в Мельбурн. На борту самолета деловых встреч не запланировано.

– Прекрасно, – отозвался я.

И спросил, на какое место куплен билет. Выслушав ответ, я позвонил в авиакомпанию, забронировал место первого класса рядом с президентом и стал собираться в деловую поездку – пожалуй, самую далекую в своей жизни, зато самую непродолжительную. Вечером я уложил вещи, принял душ, побрился, провел 22 часа в самолете Нью-Йорк – Сидней, приземлился, сразу направился на посадку на Мельбурн и представился банкиру, ради 90-минутной встречи с которым облетел полмира. Когда я объяснил, на какие ухищрения пустился, чтобы поговорить с ним, он лишился дара речи. Я попросил разрешения объяснить, почему мы считаем, что аудиторскую проверку его банка следует доверить именно нам. Через полтора часа состоялась посадка. Я предложил собеседнику рекламные материалы нашей компании, обменялся с ним рукопожатием и снова двинулся на посадку: мне предстоял более чем 20-часовой путь домой.

Клиента мы заполучили.

Через несколько лет, уже на посту председателя совета директоров и главы компании, я считал, что занимаю самое привилегированное положение, какое только возможно в американском бизнесе. В качестве представителя фирмы, осуществляющей аудит таких промышленных гигантов, как Citigroup, General Electric, Pfizer, Motorola, не говоря уже о многих других, я присутствовал на заседаниях советов директоров этих компаний и общался с самыми выдающимися умами страны. Мне довелось услышать, что они думают о направлениях развития глобальной экономики. Постепенно я привык считать себя равным таким известным руководителям, как Уоррен Баффетт, Сэнди Вейл (Citigroup), Джефф Иммельт (GE), Стэн О’Нил (Merryll Lynch), и вместе с тем оставался их восхищенным почитателем. Весной 2005 года меня в числе 50 глав компаний пригласили принять участие в организованном в Белом доме «круглом столе» с президентом Бушем.

Кто может похвалиться более блестящей карьерой?

Но несмотря на все привилегии, работа главы крупной компании – не сахар. Это в первую очередь самоотдача. Вечные стрессы. И похоже, конца им не предвиделось: мое время было расписано по минутам на ближайшие 18 месяцев. Я передвигался со скоростью не менее 160 км в час. И все время работал. По выходным, в будние дни допоздна. Я пропустил почти все школьные мероприятия младшей дочери. В среднем за год я преодолевал 240 тыс. км, и это по самым скромным подсчетам. Первые десять лет супружеской жизни, пока я взбирался по карьерной лестнице в KPMG, мы с Коринной редко бывали в отпусках. Потом отпуска чаще всего совпадали по времени с корпоративными пикниками, на которых мое присутствие было обязательным. Помню, когда мы еще жили в Сан-Франциско, в районе залива, крупнейший из наших клиентов в Нью-Йорке потребовал моего пристального внимания. И я провел в Нью-Йорке девять месяцев, мотаясь по выходным на Западное побережье, чтобы повидаться с близкими. Только в последние десять лет работы в фирме мне удалось в рабочий день пообедать вместе с женой.