В плену желаний - стр. 85
— Так-то лучше, — засмеялся Бушин и, развернув ее лицом к Громову, спросил: — Тимур, как тебе наша судья? Есть ли смысл хранить ее неприкосновенность?
Тимур смотрел в глаза Ирины и читал ее, как открытую книгу, ей было очень страшно, она нуждалась в нем, просила поддержки и помощи, а он малодушно бездействовал. Скользнув взглядом по обнаженной груди, отметил про себя, насколько прекрасна ее форма, но ответил то, что хотел услышать Адольф Михайлович:
— Ничего особенного, предпочитаю молодое и красивое тело.
Слова Громова прозвучали больнее, чем недавняя пощечина, сильно задев самолюбие Иры и унизив ее как женщину. Она вдруг почувствовала, что щеки заливает румянец негодования.
— Ничего особенного, говоришь? — задумался управляющий. — Я тоже так думаю. Присмотри за ней.
Бушин скрылся за одной из дверей, и в комнате повисла напряженная тишина. Тяжело дыша, и Ира, и Тимур ждали, что же будет дальше. Вскоре Гитлер вернулся с плеткой в руках. Громов стиснул зубы, каждый мускул на теле болезненно напрягся, чтобы сокрушить противника. Он, как лев, выжидающий добычу, готов был к прыжку в любой момент.
— За свои слова ты будешь наказана. — Строгий голос Бушина вмиг отрезвил Тимура.
Липкое чувство страха пробиралось Ирине прямо под кожу, заставляя кровь стынуть в жилах. Она не знала, что творится за ее спиной, но по изменившемуся взгляду Громова поняла, что ничего хорошего.
Адольф Михайлович размял пальцы, замахнулся и ударил вполсилы, пробуя на прочность. Первый удар кнута пришелся на середину спины, оставив ярко-розовый след. Ира вздрогнула, но вытерпела, не пикнув.
Тимур видел панику в ее глазах. Она беззвучно просила у него защиты, умоляла спасти от лап тирана — он не пошевелился. Но, собравшись с духом, не отвел взгляд, а продолжал смотреть в ее глаза.
— Сколько будет длиться наказание, решай сама. Я буду бить тебя до тех пор, пока ты не извинишься, — предупредил Гитлер.
Он занес плеть над головой, и второй щелчок разрезал тишину комнаты.
Ирина ощутила, как кожу между лопаток обожгло огнем.
Громов физически чувствовал ее боль, он бы многое отдал, чтобы забрать ее себе, но единственное, что сейчас мог, — это мысленно умолять ее сдаться и не упорствовать.
— Извинись и можешь идти.
Третий удар рассек нежную кожу плеча. Выступили первые капельки крови. Колени ее дрожали, но Ира продолжала хранить молчание.
Тимур вел борьбу с самим собой, он прекрасно осознавал, что может прекратить ее мучения, но цена была непомерно высока.
— Я жду, — зло процедил Бушин, давая Ирине несколько секунд передышки, чтобы ударить еще сильнее.